Счастье рядом - [60]

Я начала ненавидеть ее, потому что это нравилось мне больше, чем завидовать. Я делала все наоборот. Когда она перепрыгнула класс, я курила травку. Когда она приносила очередную пятерку домой, я приносила очередное замечание. Я надевала панцирь с колючками, потому что хотела, чтобы люди на меня натыкались. Абсолютно все было ненормально. Совсем не так, как от меня ожидали. Главное, чтобы не так, как у Тессы. Несколько лет я была агрессивна, и, должна признаться, мне это подходило. Я испугалась и навсегда перехотела быть такой как Тесса, это ужасная скука – все время быть чуть ли не святой. Такой я никогда не смогла бы стать. Однажды наша мама сказала, что мы стали друг другу чужими, но это не так. Я просто стала противоположностью Тессы, сделала пирсинг, встречалась с парнями. А потом настал тот ужасный день, когда мы узнали, что Тесса умрет. Плановое обследование подтвердило, что ее приступы были серьезными. Тогда еще лежал снег. Было холодно и скользко. Я не знаю, почему меня это так удивило. Тесса была болезненным ребенком в детстве. Но мне казалось, ей удалось победить в схватке против смерти, может быть, потому что Тесса всегда выигрывала, по крайней мере, по сравнению со мной. Но она не победила. Тесса проиграла. Они вскрыли ее и дали еще немного времени, но не могли спасти ее. Моя сестра будет лежать на полу, отсчет пошел, но часть меня захочет, чтобы она снова поднялась, потому что она должна подняться. Потому что она всегда поднималась. Но на этот раз она не встанет. Она останется лежать, а я не смогу осознать это. С того дня в феврале часть меня умерла. С того дня я пытаюсь осознать это. Но у меня не получается. Такое ощущение, что эта участь настигла не того человека. Что Бог ошибся. Он должен был выбрать меня. Бесталанную дочь. Ту, которая приносит одни неприятности. Ту, которая не умеет играть ни на фортепиано, ни на скрипке, ту, которая никогда не получит приглашение в элитный университет. Тесса слишком хороша, чтобы умереть. Она слишком умна, скромна и достойна любви. Как Бог мог поступить так? А потом я задумываюсь, не моя ли это вина, ведь я так часто желала, чтобы ее не было, потому что ее тень была слишком большой, она просто проглатывала меня. Мне тоже хотелось быть Солнцем. Тем, вокруг кого все вертится. Мне хотелось хоть раз блеснуть. Рядом с Тессой это было невозможно. Рядом с ней меня не замечали. Я до сих пор помню детское отделение больницы и как она меня успокаивала, потому что я плакала. Неважно, насколько я была ревнива, никто не был мне ближе, никого я так сильно не любила, как ее. Когда я плакала, она молча переносила все беды. Боль и страх, операции и бесконечные ночи в больнице. Я правда думала, она выиграла битву. Я была уверена в этом. Удивительно, как жизнь поменяла нас. Или смерть, если быть точнее. Мы с Тессой были раньше неразлучны, все делали вместе. Сейчас, когда я вспоминаю про наш подъемник для бутылок, то спрашиваю себя, что с нами произошло. Спрашиваю себя, почему зависть заняла так много места в моем сердце и почему я все время пыталась быть той, кем не являюсь.

Я высказываю то, что думаю. Я громко говорю это. Но не знаю, как люди извиняются. Не знаю, как они прощаются. И не знаю, как отпускают того, кого хотелось бы удержать навсегда. Как сказать кому-то, что любишь его. Мне кажется, я упустила этот момент. Уже поздно вернуть все на свои места. Было намного проще ненавидеть ее, чем принять себя такой, какая я есть. А сейчас ночью я лежу на кровати и пытаюсь осознать, что моей старшей сестры скоро не станет. Но как это может произойти?

Как мир сможет существовать без Тессы? Она всегда была здесь. Всю мою жизнь. Она мое первое осознанное воспоминание. А сейчас ее просто кремируют. Она превратится в золу, и не останется ничего, кроме тени. Тень и пустота, которые останутся после нее. А я буду сидеть в холоде и темноте и скучать по ней каждый день. Но она не узнает об этом, потому что я никогда не скажу ей об этом, потому что просто не знаю как.

Я реву навзрыд. Слезы одна за другой ручьем текут из моих глаз, оставляя после себя холодный след на коже. Я вдыхаю и выдыхаю. Снова и снова. Моя грудная клетка растягивается и снова сжимается, пока я осознаю слова Лариссы. Мои родители были правы. Я не должна была умереть, не узнав правды. Не узнав о том, что моя младшая сестра будет скучать по мне. От этих мыслей слезы снова катятся по моим щекам. Они вырываются изнутри, из той части, которая, как я думала, уже давно ничего не чувствует.

Правда

– Креветка? – Я смотрю наверх. Лицо Оскара расплывается, и его глаза теперь не больше, чем два голубых пятна. – Что случилось? – обеспокоенно спрашивает он. Я молча протягиваю ему листы, и он забирает их у меня из рук. – От кого это?

– От Лариссы, – мой голос просто зареванный шепот. – Это сочинение, которое она написала.

– Окей, и откуда оно взялось?

– Оно было в моей сумке, – всхлипываю я.

– И когда она тебе его передала?

– Никогда, – говорю я. – Оно было в конверте, который перед отъездом сунула мне мама.

– Я не понимаю… А почему Ларисса сама тебе его не отдала? – осторожно спрашивает Оскар. – И зачем она его вообще написала? Я имею в виду, она же могла просто поговорить с тобой.