Счастье рядом - [11]

Ха! Принести ей цветы? Как бы не так! И откуда только в голову пришла такая шальная мысль? Разве она не дала себе зарок больше никогда не связываться с мужчинами и не принимать от них никаких подарков? Люка в данном случае она просто использует в своих собственных целях, и ничего больше. Она не хочет, чтобы он отодвигал для нее стулья, придерживал двери или приносил цветы — даже ее любимые маргаритки, — и все тут.

Нет, хочет.

Черт!

Мари разрезала булочку пополам и передала половинку Люку, чтобы тот положил столько соуса для Каролины, сколько считает нужным. Девочка уже получила горку чипсов и рагу и приступила к еде, гордясь своей самостоятельностью. Мари стала накладывать мясо на тарелку Люка.

— Ты уверена, что всем хватит? — вежливо поинтересовался он, видя, что тарелка наполнена до краев.

— Да, конечно, — заверила его Мари. — Ешь на здоровье. — А ей что-то совсем не хочется. От мясного запаха ее тошнит, так что вряд ли она много съест.

Пританцовывая, вошел Джейсон. С его волос на чистую футболку капала вода, образуя на плечах темные разводы.

— Умираю, жрать хочу, — объявил он, отодвигая стул и плюхаясь на него. Проигнорировав аккуратно сложенную салфетку и вилку, он ткнул пальцем в тарелку в руке Мари. — Это мне?

— Да, — ответила она, — вот, пожалуйста.

Джейсон выхватил у нее тарелку и добавил в нее еще две горсти чипсов. Потом взял кусок хлеба, размазал по нему яблочный соус и открыл рот, приготовившись откусить.

— Подождите, — сказала Мари, оглядев стол.

Джейсон замер, уставившись на нее поверх хлеба со все еще открытым ртом.

— Что такое? — спросил Люк, опуская вилку.

Каролина только заморгала.

— Мы должны произнести молитву.

Джейсон раздраженно скривился.

— Черт, я уж думал, мы завязали с этой белибердой! Почти с месяц ты не приставала со своей молитвой. Что это на тебя нашло? — Он повернулся к Люку: — Мари у нас прямо какой-то религиозный фанатик. Помню, где-то через неделю после того, как она первый раз вернулась домой, мы решили поесть пиццы. Можно было заказать, как все нормальные люди, так нет же. Этой скупердяйке приспичило готовить самой. Уверяла нас, что домашняя лучше покупной. — Джейсон закатил глаза. — Ага, как же, лучше. Она забыла включить таймер, и пицца вся сгорела, то есть сыр стал почти черным.

— И вовсе не черным! — горячо возразила Мари.

Джейсон фыркнул.

— Черным-черным! На обед мы получили кусок обугленного картона и еще должны были над ним произносить благодарственную молитву. Вы можете такое себе представить? — обратился он к Люку.

— А что ты помог приготовить? — тихо поинтересовался тот.

— Что?

— Ты слышал. Может, что-то вкусное приготовил ты? Например, как сегодня. Мне не кажется, что сейчас мы будем есть головешки.

— Ну да, это вроде ничего, — вынужден был признать Джейсон. — Только я все равно не понимаю, почему мы должны возносить молитву, — поспешно добавил он.

— Я тоже, — сказал Люк, — но, если Мари хочет ее произнести, мы тоже присоединимся. Тебе придется научиться уступать, приятель. Ничего с нами не случится, если мы сделаем так, как просит твоя племянница.

Мари кивнула на Каролину.

— И еще одно, Джейсон, — подхватила Мари. — С того дня, когда ты родился, дедушка и бабушка Перл постоянно твердили мне, что я должна подавать тебе хороший пример. Теперь твоя очередь быть примером для следующего подрастающего поколения. С возрастом приходит ответственность. Ты уже больше не ребенок. Когда у нас в гостях малышка, ты должен следить за своей речью и перед едой мы будем произносить молитву. Смирись с этим.

— Но…

— Благослови нас, о Господи…

— Елки-палки!..

— …и эти скромные дары… — послышался глубокий баритон Люка, который взял за одну руку Каролину, а за другую Мари.

Шумно вздохнув, Джейсон схватил их за свободные руки, замкнув таким образом круг.

— …которые ты нам посылаешь, — неохотно присоединился он на третьей строчке.

Когда молитва была произнесена, Мари со вздохом облегчения откинулась назад. Кажется, Люк ей помог. Джейсона надо ставить на место. Она посмотрела на свою тарелку. Есть совсем не хотелось. Проклятье, да что же это с ней? Мари окинула взглядом стол. Блестящие от жира чипсы вызвали приступ тошноты.

— Прошу прощения, — пробормотала она, резко отодвигая свой стул.

Люк посмотрел, как Мари выбежала из кухни, и повернулся к Джейсону:

— Что это с ней?

Тот пожал плечами.

— Не знаю. Может, хотела, чтобы я разрезал мясо и ел его вилкой. Но это ж так долго. Я бы умер с голоду. Или, может, я опять жевал с открытым ртом. Это ее здорово раздражает. Но, клянусь, не так уж я громко чавкаю. Вы же ничего не заметили, правда?

Однако Люк его не слушал, он отодвинул свой стул и сказал:

— Присмотри минутку за Каролиной, ладно? Гляди, чтобы она не подавилась, а я пойду узнаю, что там с Мари.

— Да говорю вам, с ней все путем. Я всегда ее раздражаю. Это в порядке вещей. То же самое было вчера за завтраком, а я даже еще и есть не начал. Эй, постойте! Не оставляйте меня с этой малявкой! Я ничего не знаю о… — (Но Люк уже исчез.) — О боже! — простонал Джейсон, потом ткнул пальцем в Каролину: — Не вздумай подавиться, слышишь? Я не знаю, что тогда делать. Лучше дай-ка я сам буду кормить тебя, чтоб ты не запихивала в рот больше, чем надо. Открой рот и скажи: «А-а-а».