Счастье потерянной жизни. Т. 1: Отец - [42]

В последнее воскресенье февраля с молитвой и пением, в сопровождении нескольких подвод, благоговейное шествие направилось к реке. День стоял солнечный, тихий. По мере приближения к реке народу становилось все больше и больше, а когда прибыли к специальной проруби, толпа возросла до огромных размеров. К крещению были представлены: Луша, Павлушина любимица - Надя Власова, заводской артист Брандин, Иван Петрович с женою. Прежде всего провели на льду богослужение. Все с величайшим интересом и вниманием слушали общее пение и проповедь благовестника, затем, прямо на розвальнях, крещаемые переоделись во все белое и встали на разостланной перед прорубью соломе. После краткой молитвы в прорубь по лестнице спустился креститель, погрузившись в воду по грудь. Окружающая толпа, стоя на расстоянии от проруби, пришла в величайшее изумление, с замиранием наблюдая, что будет дальше. С удивительным спокойствием и благоговением спустилась к крестителю сестра Надя. Когда после кратких вопросов она была на мгновение погружена в ледяную воду, толпа любопытных ахнула и придвинулась к проруби. Однако, поднявшись из воды, девушка с тем же невозмутимым спокойствием и благоговением, при поддержке сестер, пошла переодеваться.

Один за другим в сопровождении пения гимнов были крещены все остальные. Последним вышел из воды брат Иванов и с радостным лицом, воззрев на небо, поблагодарил Бога. Крещенные и креститель в считанные минуты были переодеты в сухую теплую одежду, затем вместе с остальными в краткой молитве прославили Господа и в накинутых тулупах уселись на розвальни.

Зрелище было потрясающим. Люди осматривали все: и прорубь, и крестителя, и крещаемых. Многие, не отставая от процессии, последовали за ней в обратный путь и пришли на собрание. Оно было настолько многолюдным, что все не смогли поместиться в комнатах и стояли толпами около открытых форточек. После краткой проповеди брат Иванов совершил молитвы с возложением рук на крещенных. Затем, объявив их членами Церкви Иисуса Христа, передал в объятия присутствующих друзей. Вслед за этим впервые была совершена вечеря Господня, и собрание верующих было провозглашено как самостоятельная Н-ская церковь Иисуса Христа.

Богослужение длилось непрерывно, до глубокого вечера. В этот день в сердечном раскаянии отдали свои сердца Господу хозяйка дома, Екатерина Ивановна, и ее двадцатилетняя дочь Вера. По окончанию собрания трудно было расставаться. Некоторые из собеседников разошлись уже близко к полуночи.

Материальная жизнь стала понемногу улучшаться. И хотя хлеба от собранного урожая было недостаточно, однако картошку ели досыта. Перед самой весенней распутицей из деревни в город приехала Катерина проведать детей.

С криком восторга ее встретили у ворот, пропуская во двор. На санях под сеном и дерюгой лежала картошка и окоренок замороженного молока - то были бабушкины гостинцы.

- Лу-ша! Да что же это такое, парня-то совсем уморили, в чем душа держится, голова-то вот-вот отвалится, зеленый, как былиночка! - со слезами причитала бабушка, обнимая внука.

Пока подводу завели в сарай, распрягли и поставили лошадь, Катерина с Павлушкой неторопливо спустились вниз и вошли на кухню. Привычным порядком, прежде чем раздеться, бабушка спустила на плечи шаль с головы, приготовилась помолиться перед иконой, но, взглянув в угол, так и обомлела с застывшей поднятой рукой и трехперстно сложенными пальцами.

- Господи, батюшка Ты мой, Спаситель, да это что же такое? А где же образа? - оглядевшись и не найдя никого, кроме Павлика, спросила она: - Боженька-то где? Где лампадка? Что это за лоскут взамен Николая Угодника? - взвыла в недоумении Катерина.

- Бабушка, а мы все покаялись, папаня с маманей уже крестились. Когда мы образа разглядели сзади, там деревяшка. Папаня сказал, это идолы, что надо молиться живому Богу. А еще у нас собрания, братья проповедуют Евангелие, поем та-ки-е песни, а у Власовых фисгармонь. Уже многие покаялись. Ты тоже покаешься, бабушка? - теребя Катерину за рукав, все сразу выпалил Павлушка в ответ.

Услышав, что внучек обозвал образа идолами, Катерина с выражением ужаса на лице высказала ему шипящим голосом:

- Не-хри-сти вы! Идолы?.. На вот тебе! - она с возмущением треснула его ладонью по затылку. Павлуша с прикушенным пальцем во рту выбежал на кухню. Слезы навернулись на глаза, и он не знал, что делать, но в это время вошла Луша.

"Кто ударит тебя по правой щеке, подставь ему и левую", - промелькнуло в голове Павлушки, и на душе как-то сразу посветлело.

После коротких разговоров Луши с Катериной, та немного успокоилась, помолилась в пустой угол и, раздевшись, села на сундучок перед люлькой, рассматривая Илюшку.

- Бабушка, я тебе сейчас хороший стишок расскажу, - робко подошел к ней внучек и, глядя в глаза, звонко, с выражением рассказал:

Дочь Самарии не знала,

Что, как бедную овцу,

Длань Христа ее искала,

Чтоб привлечь к Отцу...

Непонятное, но что-то трогательное щипнуло душу Катерины, прослушавшую Павлушкин стих. Ладонью она вытерла у него вначале под глазами, потом под носом, достала из-за пазухи душистую лепешку, сунула, как всегда, и, обняв его, притихла.