Счастье на продажу - [7]

— Ничего-ничего. Ох, посуды-то грязной сколько! — кинула взгляд Ирина Григорьевна в раковину, где действительно высился Эверест из грязных тарелок. — Нехорошо, Лина, нехорошо. Мужчины любят чистоту. А Ромочка еще спит? Я пойду разбужу его…

Эээ… стоп!

— Стойте, — я загородила ей дорогу. — Понимаете, бурная брачная ночь, он устал. Не стоит его будить.

— Уже час дня, — нахмурилась Ирина. — Нечего ему так много спать, — и попыталась меня обойти.

Но я, помня о том, что Ромочка утомился вовсе не потому что ублажал супругу, снова помешала ей. Даже не хочу представлять, какой будет скандал, если она увидит сына и его любовника в обнимку. И это после того, как "гомосексуальная" болезнь прошла.

— Лучше я, — мило ей улыбнулась, — как любящая супруга.

— Хорошо, хорошо, — закивала мне Ирина. — Только не сильно увлекайтесь там, — подмигнула. Обещаю, увлекаться избиением наглого субъекта не буду. — А я пока пирожки погрею, — развернулась и снова вернулась на кухню. — Ой, а что это у вас холодильник-то пустой?!

Я её не слушала, тотчас бросилась в комнату горячо любимого муженька. Прикрыв за собой дверь, со всей силы шлепнула по упругой пятой точке Ромы. Обнаженной, кстати.

— Бляяяяяяя! — взвыл от такого нежного пробуждения муж. — Ты что с ума сошла женщина?!

— Твоя мама пришла, — не скрывая гаденькой улыбки от своей проделки, произнесла я.

Гнев тотчас сменился недоверием: Рома окинул меня внимательным взглядом, будто хотел проверить таким образом, вру я или нет. А потом начал будить своего до сих пор спящего любовника.

Может, он умер?

— Что? — сонно отозвался парень.

— Как тебя… Олег… или Коля… Одевайся и сваливай! — прикрикнул на него муж — сам он уже поднялся и стремительно натягивал джинсы. — А ты отвлеки её, женщина, — указал он мне.

Здорово, сутки еще не прошли, как поженились, а он уже командует.

— А это кто? — указал на меня еще ничего не понимающий любовник: он до сих пор лежал на кровати, распластавших в позе морской звезды.

— Жена его.

— Че? — судя по выражению парня, мыслительный процесс дается ему ой с каким трудом.

Только я собиралась открыть рот, чтобы объяснить этому идиоту, что к чему и почему, как раздалось: "Ромочка, ты проснулся? Я могу к вам зайти, голубки?".

Вот, с голубками она, кстати, не ошиблась.

— Мам, погоди, — Рома занял оборонительную позицию у двери, а мне кивнул в сторону любовника, — я еще не одет. Сейчас! Минуточку!

Ну, конечно, ты его привел, а мне законной супруге прятать.

Просто здорово.

— Вставай! — я подскочила к ничего не соображающему желе на кровати, потянула за руку. — Вставай!

— Не могу… — простонало оно в ответ. — Не могу… — и икнул.

Да он еще пьян!

О, мама мия!

— Ты мне поможешь может? — поинтересовалась у супруга — тот тотчас оказался возле меня — общими усилиями мы подняли это белобрысое полено.

— А куда его теперь?

Пробежав взглядом по комнате, кивком указала на шкаф.

— Туда, — и мы потащили его в сторону платяного чудовища, доставшегося от прежних хозяев.

— Куда вы меня тащите? Ик! — неожиданно спросил то ли Олег, то ли Коля.

— Молчи. Не твое дело, — прошипела ему злобно я на ухо.

— Сейчас, — оставив меня в одиночку с этими восьмидесятью килограммами, Рома бросился к шкафу, потянул на себя дверцы, отворяя его, затем сгреб одежду и указал мне на ставшее пустым место под вешалками. — Сюда.

Спасибо, супруг. Жаль тебя разочаровывать, но женился ты не на Геркулесе в юбке!

Вероятно, это отразилось на моем лице, потому что спустя пару секунду заталкивали Олега (или Колю) в шкаф мы с ним уже вдвоем.

А сопровождалось это примерно такими репликами:

— Ноги, Лина, ноги.

— Он не манекен, Рома. Их нельзя снять и положить на верхнюю полку.

— Жаль, но они не помещаются. А что если так их сложить?

— В следующий раз ищи себе парня гимнаста. Чтобы в случае чего, его можно было без проблем складывать в коробку из-под обуви!

— Не злись ты так. А то действительно похожа на ревнивую жену.

— Ревнивая жена избила бы тебя на пару с мамой, а не прятала твоего хахаля… И не вздумай икать, — обратилась я к Олегу (пусть будет Олегом). — Представь, что ты играешь в прятки, — бросила я пьяному овощу, завесила его Ромиными рубашками и закрыла двери.

Именно в этот момент зашла Ирина Григорьевна.

Вовремя, вы однако, моя любимая свекровь!

Просто женщина момент…

— Мама, как я рад тебя видеть, — обрадовался Рома, причем очень искренне, будто не он пару минут назад проклинал весь свет: больше всего досталось излишне длинным ногам Олега и шкафу, совсем не предназначенного быть местом хранения нализавшейся в дрова человечины.

— Сыночек, мой любимый, — Ирина Григорьевна обняла сына, расцеловала его в обе щеки, а потом отстранившись, глянула на нас обоих, стоящих бок о бок. — Как же вы прекрасно смотритесь вместе! — еще немного, и она от умиления слезу пустит.

Знаете, а еще прекрасней смотрится Олег в шкафу!

Рома улыбнулся, приобнял меня и чмокнул в висок. Наша семейная идиллия была нарушена громким "Ик" из шкафа, а следом за ним приглушенный мат. Затем тишина.

— Что это такое? — нахмурилась Ирина Григорьевна.

Да, как бы вам сказать…

— Это соседи, мам, — беспечно отмахнулся Рома, — у нас стены тонкие и все слышно, что у них там происходит.