Счастье мне улыбалось - [20]

А впоследствии здесь разместили Московский театр оперетты. Когда в начале 60-х годов он переехал в теперешнее свое здание на улице Большая Дмитровка (тогда она называлась Пушкинской), то прежнее помещение капитально перестроили — расширили зал, переоборудовали сцену — и отдали Театру Сатиры. А в те годы, когда я впервые пришла в здание на площади Маяковского, сначала как зритель, а потом уже как актриса, там все было немного по-другому — и зал, и сцена, и гримерные…

Москвичи любили свою оперетту: многие спектакли шли с постоянными аншлагами, актеры были очень популярны. Труппа театра в те годы была мало сказать хорошая — она была великолепная. И это благодаря Иосифу Михайловичу Туманову, возглавившему Московский театр оперетты вскоре после окончания войны. Хотя и до того, как его назначили главным режиссером, там работала целая плеяда блистательных актеров старшего и среднего поколения, выдающихся «фрачных героев», «простаков», «комиков», «героинь», «субреток»… Традиционные амплуа классической оперетты. Какие это были мастера! И каждый неповторим! А какие имена! Не просто известные — легендарные! Г. Ярон, Т. Бах, Е. Савицкая, С. Вермель, К. Новикова, О. Власова, С. Петрова, Е. Лебедева, М. Качалов… По возможности я расскажу в книге о некоторых из своих коллег.

Иосиф Михайлович Туманов до своего прихода в Театр оперетты был уже опытным режиссером — перед этим он несколько лет проработал в Музыкальном театре имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. В театре, созданном этими великими реформаторами сцены, он усвоил принципы их системы, которой придерживался, когда возглавил Московскую оперетту. В этом для театра были и положительные, и отрицательные стороны — учитывая специфику нашего вида искусства.

Туманов прекрасно понимал, что театр — это живой организм, которому нужен приток свежих творческих сил, и если труппу, репертуар не обновлять, то театр умрет. И уже в течение года-двух Иосиф Михайлович принял целую группу молодых талантливых актеров.

В сороковых годах артистов для театров музыкальной комедии готовило единственное на всю страну училище — наша Глазуновка. Естественно, актеров не хватало. И вот, хотя война еще не закончилась, по решению Комитета по делам искусств (Министерства культуры тогда еще не существовало) при Московском театре оперетты создали студию, первую такого рода. Из студии вышли Вера Чуфаева, Анна Котова, Зоя Белая, Капитолина Кузьмина, Нелли Крылова, Вера Вольская, Борис Витюхов, Борис Поваляев, Анатолий Пиневич и другие замечательные актеры, в течение многих лет украшавшие сцену нашего театра. Но выпускников студии и училища имени Глазунова Туманов принимал сначала в созданный им вспомогательный состав. Первое время они не играли каких-то заметных ролей, а выходили на сцену в эпизодах, то есть Туманов как бы «обкатывал» молодых артистов. Потом уже начинал давать им маленькие роли. Из этого вспомогательного состава впоследствии вышли многие из лучших наших актеров.

Иосиф Михайлович Туманов приглашал в театр и уже заявивших о себе ярких актеров из других городов. Достаточно назвать среди них несравненных Николая Рубана (он приехал из Петрозаводска) и Владимира Шишкина (из Рижской оперетты), сразу полюбившихся москвичам и ставших очень популярными. Таких актеров, и приглашаемых в Москву из периферийных театров, и приходивших в труппу со студенческой скамьи, было немало. Так что, когда И. М. Туманов взял к себе в 1953 году сразу семерых из своего первого выпуска в ГИТИСе, это никого не удивило. Он просто был последователен в деле обновления и укрепления труппы театра. Скорее это удивило (и, естественно, обрадовало) нас, его учеников.

Когда я только пришла в училище имени Глазунова, мои планы на будущее конечно же еще не могли быть определенными. Это уже потом, в ГИТИСе, я начала невольно задумываться о том, где и кем буду работать после его окончания. Мечта стать камерной певицей все еще не оставляла меня. Но поскольку я училась на таком специфическом отделении, то понимала, что мне предстоит работа в каком-нибудь из театров музыкальной комедии.

Понятно, что, живя в Москве, я хотела бы остаться в родном городе, чтобы не расставаться с родителями, друзьями, с привычной мне обстановкой. Но сказать, что я только и думала о том, чтобы попасть в Московский театр оперетты, было бы неверно. Выйдет — хорошо, не выйдет — так тому и быть. Я просто продолжала учиться, увлеченно, с удовольствием. Иосиф Михайлович относился ко мне с теплотой, и все же, когда он объявил, что берет меня в свои театр, и не во вспомогательный состав, а сразу в основной, это было неожиданно. Вот так и решилась моя судьба. Жизненный парадокс: мечтала совсем о другом, а стала артисткой оперетты. И потом всю жизнь посвятила этому, проработав вот уже скоро полвека в одном театре.

Помню, как я готовилась к первому своему появлению на сборе труппы в начале нового сезона. Специально сшила себе платье для такого дня — самого важного в жизни каждого начинающего актера. Вошла в здание на площади Маяковского, теперь уже не как все зрители, а через служебный подъезд, по праву работника театра. Но все равно шла со страхом. По поводу своей полноты я теперь не комплексовала, потому что к окончанию института, после выпускных экзаменов, похудела. Меня смущало другое — я понимала, что меня будут разглядывать, оценивать. А в то время я все еще не избавилась окончательно от своей застенчивости. И потому, уже работая в театре, выходя на сцену, продолжала робеть.