Счастье малое, домашнее - [3]

– Мам, плюнь, – посоветовал тогда Колясик. – Деньги есть, живи да радуйся.

Деньги у сына, конечно, были. Но разве в них счастье? Да, когда жить на учительскую зарплату было тяжело, Ольга Викторовна мечтала, как однажды сможет и поесть нормально, и тряпочку модную купить. А сейчас сын вырос, денег гребёт кучу, и хоть обожрись икрой и в соболя замотайся – ан нет, нужно что-то другое. Тем более что Николаю не всю жизнь с матерью куковать, появится женщина, мать станет лишней. Уж лучше заранее подготовить аэродром. И Ольга Викторовна отчего-то решила, что идеальным вариантом будет дом за городом. Мол, и для здоровья полезно, и внуки потом будут приезжать, и сама себе хозяйка.

Дом Колясик отгрохал будьте нате, дворец целый, как мама и хотела – на зависть всем соседям. И участок – красота писаная: с цветами, фонтанчиками и альпийскими горками. Девчонки с работы приезжали, ахали, завидовали, но Ольге Викторовне всё чего-то не хватало. Скучно ей было за городом, тоскливо. Жажда деятельности бурлила в крови и требовала выхода. И Николаю от этого бурления было уже дурно. Когда пенсионеру нечем заняться, он начинает активно вмешиваться в жизнь родных и близких, норовя нанести добро и причинить пользу.

– Давай я найду тебе хорошую девочку, – наседала Ольга Викторовна на сына. – А то мне тут скучно, я внуков хочу. И тебе пора уже подумать о семье. Тем более что если у вас не сложится, ты потом разведёшься и найдёшь себе другую. И чем раньше ты этим всем займёшься, тем лучше.

На возражения Николая, что он-де сам найдёт, маменька демонически хохотала, демонстрируя полнейшую уверенность в его несостоятельности по этому вопросу.

– Да что ты понимаешь в женщинах? – вопрошала она. – Ты в последние годы нашёл себе хоть одну хорошую девочку? Одни хищницы! Тебя все используют. А я найду хорошую, тихую, скромную, которая будет счастлива и благодарна нам всю жизнь.

Маму Николай любил, но терпел в последнее время с трудом, понимая, что если её срочно чем-то не занять, то спокойной жизни не будет. И эту самую тихую и благодарную она просто-таки насильно подложит ему в постель – и попробуй потом отвязаться от такого счастья. Объяснять родительнице, что ему нравятся сильные, самодостаточные женщины, Николай не рискнул. Ибо знал, что мама ответит. У неё были свои представления о будущей невестке, и никакие коррективы в свои представления она вносить не желала.

Николай чётко осознавал, что маман нужно переключить на что-то, пока она не занялась им всерьёз.

Сначала он решил приобщить маменьку к прелестям Интернета, льстиво намекнув, что женщина она молодая, современная, поэтому надо быть в тренде.

Ольга Викторовна тут же воодушевилась. Её последнее увлечение, фитнес, оказалось как-то не по возрасту. Она комплексовала среди молодых женщин и стеснялась приходивших в зал мужчин, до смерти переживая, что встретит там либо бывших учеников, либо их родителей.

– Колясик, это невозможно. Ты только представь, завуч – и вдруг в неглиже!

– Мамуся, ты же в костюме там ходишь, – напоминал Коля.

– А в бассейне? – напоминала маменька. – Это же будет форменный позор!

Но и это было не главным. Уже через пару минут занятий Ольга Викторовна чувствовала себя разбитой и полумёртвой. Составленная для неё программа нагрузок была явно даме не по силам. Она ощущала себя клячей, которую волки сутки гоняли по лесу – то есть шевелилась скорее на одном адреналине, каждый миг готовясь испустить дух.

На фоне спорта компьютер выглядел гораздо привлекательнее. Если уж первоклашки легко управляются с этим чудом современной техники, то человеку с высшим образованием не составит никакого труда разобраться что к чему.

Уже через пару дней маман начала названивать Николаю со стонами, что проще проплыть стометровку, чем разобраться с этой «адской машинкой». Так она именовала новенький компьютер. Лёшик, чахлый программист из фирмы Николая, временно прикреплённый к Ольге Викторовне, примерно в то же время начал проситься на волю, намекая, что подопечная необучаема. Она желала всё делать сама и понимать суть процессов, а Лёшик не представлял, как можно этой тётке объяснить в двух словах то, чему он много лет учился сначала в университете, а потом на работе.

В курилке, когда шефа не было рядом, Алексей веселил коллег рассказами про затейницу Ольгу Викторовну, доводившую его до нервных срывов и воскресных запоев.

– Я скоро успокоительные вместо пива начну пить, – жаловался Лёшик. – Я не представляю, как учителя в школе детей учат и при этом не убивают. У меня от неё перманентная истерика. Сидит, кивает, всё записывает, а потом выясняется, что ничего не услышала, не поняла, но тупой из нас двоих я. Я всё объясняю и делаю неправильно, потому что не разбираюсь. И диплом у меня, наверное, купленный. А комп мне трогать нельзя, я пароли украду! Или вирус запущу! Поэтому можно только объяснять, а она всё сама сделает.

Добило Лёшу последнее воскресное общение с Ольгой Викторовной, у которой в очередной раз не работал Интернет.

– Алексей, вы в курсе, что здесь у всех тарелки?! – возмущённо заорала Ольга Викторовна, позвонив компьютерщику в семь утра в воскресенье.