Счастье - [86]
— Во всяком случае, с операцией подождите до моего возвращения из Пхеньяна. А вы, товарищ Юсон, продолжайте внимательно наблюдать и за состоянием Сор Окчу. — С этими словами Чо Гёнгу встал — приближалось время его отъезда в Пхеньян.
2
Вечером, когда солнце уже клонилось к закату, с пригородного поезда сошли Дин Юсон и Гу Бонхи.
Они по вызову ездили в уездную народную больницу на срочную операцию и теперь возвращались домой.
Поездка заняла один день, но весь этот день, даже во время операции, Дин Юсона не покидали мысли о Сор Окчу. Послеоперационная неделя — контрольный срок, когда решается исход операции. И если за это время ничего не произойдет, можно более или менее успокоиться.
Дин Юсон направлялся в клинику, и Гу Бонхи решила пойти вместе с ним, хотя он советовал ей идти домой отдыхать. Шли они быстро, то и дело обгоняя друг друга.
— Юсон, скоро, надеюсь, и с Окчу вы сможете ходить так же быстро, как со мной. Правда? — Гу Бонхи лукаво посмотрела на Дин Юсона.
— Я тоже надеюсь.
— Вот будет здорово! Мы с ней будем бегать наперегонки.
Приподнятое настроение не покидало девушку. Скоро Окчу будет совершенно здоровой! Как это замечательно! Вдруг она остановилась у цветочного киоска.
— Юсон, смотрите, цветы!
Дин Юсон оглянулся. В витрине цветочного киоска в прозрачных стеклянных вазах стояли яркие, свежие, только что срезанные цветы.
Гу Бонхи потащила Дин Юсона к киоску.
— Юсон, какие цветы больше всего любит Окчу? — улыбаясь, спросила девушка.
— Какие? — Дин Юсон ненадолго задумался. — О, вспомнил. Как-то в дни войны, когда мы отступали, Окчу где-то нарвала целую охапку полевых хризантем, принесла их в госпиталь и раздала раненым. Как тогда раненые радовались этим цветам!..
— Вы правы. Окчу больше всего любит хризантемы. В тот день, я помню, она даже пела песенку о хризантеме.
Дин Юсон неожиданно продекламировал:
— Окчу раздавала цветы солдатам и призывала их быть такими же стойкими, как хризантемы. Ведь они не боятся ни холодных ветров, ни студеной росы. Вот почему она любит именно эти цветы.
— Вы правы. Такие хризантемы цветут и на горном перевале, через который проходит путь к поселку Хаджин. Давайте купим Окчу хризантемы, она очень обрадуется.
— Давайте!
— А вы, Бонхи, какие любите цветы?
— Попробуйте угадать.
— Сейчас подумаю. Если тихая и добрая Окчу любит простые и скромные цветы, то такой бойкой и веселой девушке, как вы, наверное, должны нравиться яркие цветы. Ну, например, пионы или циннии. Угадал?
— Ой, что вы? Они же совсем не пахнут.
— Тогда розы?
— Правильно. Теперь угадали.
— Значит, розы, но они же с шипами!
— Вы ничего не понимаете. Душистые цветы всегда цветут в окружении шипов. Возможно, колючки охраняют их, но мне кажется, что они не столько защищают цветы, сколько служат символом их могучей силы. Вы не заметили, что дикие розы красивее и душистее, чем садовые?
— Ясно. Спасибо за лекцию. Вы настоящий цветовод.
Я вам и куплю ваши любимые розы.
Дин Юсон с восхищением посмотрел на Гу Бонхи — сколько в этой девушке непосредственности, сколько темперамента!
Под карнизом цветочного киоска висела клетка с канарейкой. Птичка переливчато заливалась нежными трелями. Как чудесно звучит песня птицы! Дин Юсону казалось, что эти ликующие звуки — торжественный гимн его любви. Да, все будет хорошо. Даже улицы города, окрашенные зарей, показались ему в этот час фантастически красивыми. Его охватило чувство огромной радости. Крепла надежда, что операция, сделанная Сор Окчу, непременно завершится успешно.
Молодые люди купили цветы и в приподнятом настроении направились в клинику. Там лежит их Окчу. Как хорошо, что они догадались купить цветы. Она будет рада цветам. Они хоть на время отвлекут ее от страданий.
Но вот и клиника. В воскресенье здесь тихо. Не видно ни больных, ни врачей, ни медсестер и санитарок. Лишь одинокая фигура больного на костылях маячит среди деревьев.
В отделении восстановительной хирургии тоже никого. Предчувствуя недоброе, Дин Юсон открыл дверь и вошел в вестибюль, где сразу столкнулся со старшей сестрой Ра Хигён. От неожиданности сестра даже вскрикнула.
— Как хорошо, что вы приехали, доктор! — Она схватила Дин Юсона за руку. — Беда, доктор…
— Что случилось? — спросил встревоженный Дин Юсон.
— Сор Окчу… Скорее идите к ней.
Дин Юсон больше ни о чем не спрашивал, он бросился в пятую палату.
Возле Сор Окчу находился Мун Донъир, дежуривший по отделению. Он осматривал больную. На него с тревогой смотрела дежурная медицинская сестра.
Дин Юсон подошел к Мун Донъиру.
— Что случилось, Донъир? — Дин Юсон окинул взглядом неподвижно лежавшую девушку. Ее похудевшее лицо пылало огнем, а посиневшие губы мелко дрожали.
— Да вот, неожиданно поднялась температура.
— Когда?
— Примерно в десять утра.
Дин Юсон сел возле больной и начал осмотр. Измерил температуру — 40°! Проверил пульс—130! Все тело Сор Окчу горело огнем.
— Милая моя подружка! — Гу Бонхи, передав цветы стоявшей рядом сестре, тоже села около больной и взяла ее руки в свои.
«Стать советским писателем или умереть? Не торопись. Если в горящих лесах Перми не умер, если на выметенном ветрами стеклянном льду Байкала не замерз, если выжил в бесконечном пыльном Китае, принимай все как должно. Придет время, твою мать, и вселенский коммунизм, как зеленые ветви, тепло обовьет сердца всех людей, всю нашу Северную страну, всю нашу планету. Огромное теплое чудесное дерево, живое — на зависть».
Артур Конан Дойл (1859–1930) — всемирно известный английский писатель, один из создателей детективного жанра, автор знаменитых повестей и рассказов о Шерлоке Холмсе. В двенадцатый том Собрания сочинений вошли произведения: «Письма Старка Монро», «Дуэт со случайным хором», «За городом», «Вокруг красной лампы» и циклы «Романтические рассказы» и «Мистические рассказы». В этом томе Конан Дойл, известный нам ранее как фантаст, мистик, исторический романист, выступает в роли автора романтических, житейских историй о любви, дружбе, ревности, измене, как романтик с тонкой, ранимой душой.
Повесть приморского литератора Владимира Щербака, написанная на основе реальных событий, посвящена тинейджерам начала XX века. С её героями случается множество приключений - весёлых, грустных, порою трагикомических. Ещё бы: ведь действие повести происходит в экзотическом Приморском крае, к тому же на Русском острове, во время гражданской войны. Мальчишки и девчонки, гимназисты, начитавшиеся сказок и мифов, живут в выдуманном мире, который причудливым образом переплетается с реальным. Неожиданный финал повести напоминает о вещих центуриях Мишеля Нострадамуса.
Эта книга — автобиографическое повествование о дружбе двух молодых людей — добровольцев времен Первой мировой войны, — с ее радостью и неизбежным страданием. Поэзия и проза, война и мирная жизнь, вдохновляющее единство и мучительное одиночество, солнечная весна и безотрадная осень, быстротечная яркая жизнь и жадная смерть — между этими мирами странствует автор вместе со своим другом, и это путешествие не закончится никогда, пока есть люди, небезразличные к понятиям «честь», «отечество» и «вера».
Одна из повестей («Заложники»), вошедшая в новую книгу литовского прозаика Альгирдаса Поцюса, — историческая. В ней воссоздаются события конца XIV — начала XV веков, когда Западная Литва оказалась во власти ордена крестоносцев. В двух других повестях и рассказах осмысливаются проблемы послевоенной Литвы, сложной, неспокойной, а также литовской деревни 70-х годов.
Так сложилось, что в XX веке были преданы забвению многие замечательные представители русской литературы. Среди возвращающихся теперь к нам имен — автор захватывающих исторических романов и повестей, не уступавший по популярности «королям» развлекательного жанра — Александру Дюма и Жюлю Верну, любимец читающей России XIX века граф Евгений Салиас. Увлекательный роман «Миллион» наиболее характерно представляет творческое кредо и художественную манеру писателя.