Я подумала, что мертвые не отличаются от живых. Они должны кушать после смерти то, что любили при жизни.
На следующий день я сварила красные щи из говядины, которую никогда не покупаю. И компот из яблок, которые давно не люблю. По цвету они были как те, сновиденческие.
Я задумчиво шевелила ложкой в тарелке и думала о своей сестре: “Как же не поссоришься с ней… Человек такой…”
Раздался телефонный звонок. Звонила Люда:
– Привет, сестра…
Дальше неразборчиво…
– Что у тебя с голосом? Простыла? – спросила я миролюбиво. Голос у нее и правда иногда такой бывает от волнения, тоненький, жалобный, как у девочки, несмотря на пышные, благоухающие формы и могучий дух.
– Не слышишь, что ль? Плачу. – Людмила продолжила тихо всхлипывать. – Мне мама приснилась… Что она в кухне-е-е-е…И что в ха-ла-те?- своем… ну, ты помнишь, красный такой… у тебя где-то лежал…
– Щи варишь? – спросила я понимающе.
Людмила кивнула на том конце провода.
