Сцены у фонтана - [11]
Да мне штаны не так… Мне обидно сделалось, что каждая какая-нибудь собака может тебя за задницу, а ты ей за это ничего…
Пониже. Эх, Костя, я тебе скажу: Дездемон — не каждый. Это мы с тобой каждый, а он… Дездемон — знаешь…
Длинный. У него душа есть!
Пониже. Да!
Длинный. Все понимает!
Пониже. Еще больше!
Константин. Толя…
Длинный. Он поумнее нас с тобой, может, в пять миллионов!
Пониже. Ну, ладно, может, и не в пять…
Длинный. Умнее, я тебе говорю!
Константин. Толя, прости…
Длинный. Да если бы мне его внутренние мозги, я бы, знаешь, где сейчас был!..
Константин. Толя, прости, если можешь…
Пониже. Я-то чего — ты у него еще просить будешь. Я тебе, Костя, как другу скажу: я бы не стал тебя ногами, если бы ты его ногами… Ну, может, раз бы, другой по роже, чтобы ты знал… Но ты как-то нехорошо…
Константин. Толя, друг, он же меня, ты видал, за ногу… а чем же мне еще?..
Пониже. Костя, я пиво пил. Я сразу не увидел. А то бы сказал ему. Эх, да лучше бы ты меня ногой…
Длинный. Мы пиво пили, Константин!
Пониже. Я бы ему сказал — он бы тебе ничего… Но я пиво пил… (Морщится.)
Длинный. Константин, хочешь пива?
Пониже. Ты, Костя, на меня…
Длинный. Не обижайся, Костя! А что, хочешь пива?
Пониже. Если я тебе чего повредил…
Длинный. Нюрка в зубной регистратуре работает!
Пониже. Вставим, о чем разговор?..
Длинный. Константин! Хочешь пива или не хочешь? Скажи откровенно!
Константин. Хочу.
Длинный. Ну!
Пониже. Ты, Костя, пойми меня прямо: в жизни, я тебе скажу, бывает…
Длинный. Ну, все уже, Толя, все!
Пониже(тяжело глядит на Длинного). Что — все?
Длинный. Все, Толя! Константин уже пива хочет!
Пониже. В жизни, Костя, знаешь…
Длинный. Все, Толя!
Пониже(глядит тяжело). Чего ты орешь?
Длинный. Я не ору, Анатолий. Я говорю: может, в пивной за жизнь поговорим? Константин пива хочет, у него в душе сухо — верно, Константин? (Константин кивает.) Деньги-то есть, Константин? (Он еще кивает.) А то мы пока за тобой бежали — так все потеряли. Может, к пиву еще чего-нибудь, а? (Костя кивает еще.)
Пониже. Ты меня, Костя, верно пойми: я теперь уже жалею. Если бы я сначала не был яростный…
Длинный(встает). Константин, сам встанешь или поднимать?
Константин(пробует подняться, морщится). Помоги-ка…
Длинный. Толя!.. (Подхватывает побитого друга.)
Анатолий подхватывает друга с другого боку.
Эх-ма, рванули, Константин!
Константин. Ах, зэззараза!..
Длинный. Больно, Константин?
Константин. Больно…
Длинный. Н-но, пошли тогда, рысью!..
Константина уводят под белые руки. Откуда-то издали несется глас Кошкина: «Оличка-ааа!..» На одной из аллей появляется Электромонтер. С нечеловеческим упорством тащит за собой Оличку. Чтобы удобнее было тащить, переодел с себя на нее монтерский пояс. Оличка тащиться за ним не желает, всеми силами упирается. Упираться, однако, бесполезно — ибо узы!..
Оличка. Отпусти меня, я тебя прошу…
Какое там, тащит и не отпускает!
Отпусти-отпусти, я не могу больше… Левочка-ааа!..
Откуда-то издали несется глас Кошкина: Оличка-ааа!..
Левочка! Левочка!.. Левочка, я хочу с тобой, а с тобой не хочу!.. (Дергается.) А с тобой не хочу, отпусти!..
Монтер(тяжело дышит, но тащит). Помолчи, успокойся… Умоляю, успокойся, для своего же блага… (Тащит.) Я для твоего блага… (Тащит.)
Оличка. Я не хочу блага, отпусти меня… Левочка, Левочка-аа!..
Монтер. Я сделаю все, что ты хочешь, только не кричи… (Отшвыривает цепи и затыкает уши.)
Оличка тут же убегает. Но несчастный супруг бегает быстрее — догоняет, хватает и тащит, и тащит за собой.
Не бойся меня или погубишь себя… я же для блага… (Тащит.)
Оличка. Я не хочу блага, я ничего от тебя не хочу!..
Монтер(упорен и настойчив). Хорошо, ты не хочешь — я сделаю, как ты хочешь… (Тащит.) И как не хочешь — я тоже… сделаю, сделаю!..
Оличка. Отпусти меня!..
Монтер. Я все сделаю, только не рвись, давай сначала обсудим!
Оличка. Отпусти меня, Боже мой!..
Монтер. Я прошу, обсудим сначала!.. (Тащит.)
Оличка. Левочка!..
Монтер. Все! Все сделаю! Все, что хочешь!.. (Оба тяжело дышат и так же с трудом существуют.) Ох, любимая, прости меня, я виноват, уже не справляюсь с собой… Ты действительно любишь его? Не торопись!.. Ну, пожалуйста, не торопись, вспомни всю свою прошлую жизнь, наши мечты о будущей…
Оличка(одними губами). Да…
Монтер. Любишь? (Оличка молчит.) Хочешь, чтобы я его нашел и привел? (Она молчит.) Мне это сделать — да?..
Молчит и дрожит, тростиночка на ветру. Хотя июль на дворе и знобящего ветра быть не должно…
Любимая моя, во что ты меня превратила? Ангел мой ненаглядный, ну что ты? Зачем? Ну что, не дрожи, ну?.. Неужели так нужно?.. Как же ты себя не щадишь…
Оличка. За что ты меня мучаешь?..
Монтер. Я — тебя?..
Оличка. За что? За что??.
Монтер. Я тебя мучаю?..
Оличка. Ты меня мучаешь — за что?..
Монтер. Ты меня мучаешь! Ты себя!.. Вы знакомы всего ничего, а ты уже в истерике от потерь и жить без него не можешь!..
Оличка(опять рвется). Я не хочу больше слушать, надоело!..
Монтер(опять тащит). Не рвись, я тебе помочь хочу!
Оличка. Нет!
Монтер. Помочь!
Оличка. Не хочу!
Монтер. Помогу!.. (Тащит.) Назло тебе, назло ему!.. (Тащит.) Всем назло помогу!.. (Тащит.)
Откуда-то издали несется глас Кошкина: «Оличка-ааа!..»
В первом акте между Мужчиной и Женщиной случилось все, или почти все, что вообще может случиться между мужчиной и женщиной.Но дальше они превратились в людей. С болями, страстями, проблемами.Он, достигнув физической близости с Нею, желает открыть Ей всю душу и открывает. Она, подарив Ему всю себя, не может понять, чего ему еще надо?..
Трагифарс для двух актеров. В трех частях. Старый профессор-литературовед, последователь Льва Толстого, собирается в поездку. Лезет в старый комод за носками, случайно находит пожелтевшее от времени любовное письмо, написанное его жене 50 лет назад. В то время, когда он был на войне, в то время, когда они потеряли единственного сына. Он оскорблен, Он требует от Нее объяснений, Он хочет уйти от Нее…
Ни сном ни духом не помышлял о судьбе литератора. Но в детстве однажды проиграл товарищу спор, элементарно не сумев написать четырех строчек в рифму. С тех пор, уже в споре с собой, он сочинял стихи, пьесы, романы. Бывало и легко, и трудно, и невыносимо. Но было – счастливо! Вот оно как получилось: проиграл спор, а выиграл Жизнь!
Шесть юных гандболисток — накануне важнейших соревнований. Тренер требует дисциплины, внимания и полной отдачи. Но разве можно думать о победе и работать на пределе, если в сердце — любовь, в голове — мысли о свадьбе, а где-то в солнечном сплетении — чудовищная ревность?Это история о человеческих взаимоотношениях, важном умении дружить и любить, о поиске смысла жизни и праве каждого выбирать свое счастье.
История Кира, похищенного еще младенцем смертельно оскорбленной женщиной и взращенного в непримиримой ненависти к собственным родителям, произросла из библейской истории о двух бедных самаритянках, которые с голоду сговорились съесть собственных младенцев. В общем, съели одного, а когда дошла очередь до второго, несчастная мать воспротивилась… (4 Книга Царств, гл. 5, 6). Географически действие романа разворачивается в Москве и, как говорится, далее везде, и довольно-таки своеобразно живописует о фатальном участии Кира в знаковых событиях XX столетия.
В одном из московских казино в бандитской разборке гибнет афророссиянин, белобрысый негр-гигант с васильковыми глазами. Перед смертью он успевает передать старому крупье-шулеру Джорджу Капутикяну Нечто Такое, что тот обязан любым образом доставить в Иерусалим… В то же самое время где-то в заоблачных высях тибетских гор пробуждается от медитаций монах Иннокентий и также держит путь в Святой Город… По дороге к Земле Обетованной движутся еще несколько заклятых родственников и неутомимых конкурентов в битве за право обладать Нечто Таким… Что же это за Нечто? Кому Оно предназначено? И кто окажется победителем в борьбе за Него?
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.