Сцены - [5]
— То есть как это: вчера на богомолье, а сегодня избил? Нешто с дороги можно? Ведь она дома.
— И она дома, и он дома. У нас нешто на богомолье ходят как у людей? У нас иначе, у нас дома ходят в Киев по комнатам.
Приказчик выражает полнейшее недоумение. К разговору начинают прислушиваться лакей и остальные покупатели.
— Была это у него, значит, в лавке неугасимая обещальная лампадка, — продолжает кухарка, — ну, он и совершил великий грех забыл ее затеплить, а теперь и кается. «На мне, говорит, родительская анафема сидит, так надо ее снять добродетелью» Вот теперь и снимает: узнал, сколько верст отсюда до Киева, да и отмеривает их, по горнице ходя. Дойдет до тысячи шагов и отметит их по костяшкам на счетах. Тут уж у него в гостиной на столе и счеты лавочные лежат. «Петербург, говорит, мне оставить нельзя, потому приказчики без меня лавку разворуют, а здесь я по десяти верст в день киевского богомолья отмериваю, значит сподвижничаю, да к тому же и лавку свою соблюдаю и людей в воровской грех не ввожу».
— Мудрено что-то! — разводит руками приказчик.
— Да уж так мудрено, что мы с диву- дивуемся, да поди ж ты говори с ним, — отвечает кухарка. — И в это время как только ему что поперек скажешь, сейчас он четки в сторону и за полено хватается. Вчера десять верст отмерил, а сегодня на пятой версте жена ему поперечила, он и давай ее таскать.
— Истинно премудрость! И слыхом не слыхали про такое хождение. Так как же он ее избил-то? Ведь странным есть предписано в кротости себя соблюдать? — снова задает вопрос приказчик.
— Известно, пьяный. А пьянству что?..
— Как, и пьет?
— Не то чтоб в лежку пил, а крепко зашибает, хотя и на ногах тверд. «В дороге, говорит, и монашествующим есть разрешение вина для подкрепления сил».
— Ай да сподвижник! — восклицает кто-то.
— Теперича ходит, ходит по комнатам, устанет и сделает привал. А привал в спальне, и тут у него водка поставлена. Да уж очень зачастил что-то сегодня приваливать-то — ну и вышла карусель: потому с утра, и главное он постится, не токма что рыбы, а даже с маслом и горячей пищи не вкушает. Известно, от этого он отощавши, ну на него и действует.
— Горячей пищи не вкушает, а водку трескает. Ай да странник! — дивится приказчик.
— Водка, — говорит, — постная, хлебная, она из ржаных зерен гонится.
— Чудно! Когда же он таким порядком дойдет до Киева?
— К рождеству дойдет. Пудовую свечку поставит, — поясняет кухарка. — Да еще что: по дороге хочет в Новгород свернуть. В Новгороде-то, по нашему расчету, он в будущую среду будет. Давай, Митрич, скорей сальную-то свечку, — обращается к приказчику кухарка. — Мы без него и помажемся. Он теперь в лавку уехал, там воюет.
— Сейчас, сейчас, только уж ты попроси у него, чтоб он мне из Киева ладонку привез.
— Привезет, как же… Держи карман! Нет он теперь алчнее Кащея бессмертного. Стала я вчера ему постель в столовой из сена стлать. Ну, у нас своего сена нет, я и купила у полковницкого кучера, так зачем на пятиалтынный купила, а не на пятачок. Ругательски изругал.
— Значит он у вас уж и спит по-походному?
— Совсем по-походному, как, значит, странники в пути. Даже и камни под сено подкладывает, ну, а под голову котомку. Ведь он с котомкой за плечами у нас по горницам-то шагает… И палка у него в руках дорожная.
— Ну, на камнях-то ему после двухспального пуховика небольно мягко спать… Поди ворочается, ворочается, — замечает сидящий около выручки лакей.
— Куда! Как в воду опущенный спал. Ведь пьяному-то все равно: он так и на каменной мостовой выспится, а тут все-таки сено. Так вчера всю ночь насвистывал и храпел, что на меня даже ужас напал. Думала, уж не домовые ли на чердаке возятся.
— Пожалуйте полсальной свечечки. Желаю вашей хозяйке от повреждений исправиться, — говорит приказчик, подавая кухарке сверток. — Вот, брат, Алексей Филатыч, дела-то какие бывают, — обращается он к лакею. [9]
ДОМОВЛАДЕЛЕЦ
Купец Ельников купил старый запущенный дом и решился ремонтировать его, для чего нужно было осмотреть квартиры. Также хотелось ему ознакомиться с жильцами. Как для того, так и для другого он начал делать визиты по квартирам. Ему сопутствовал старший дворник.
В один прекрасный день они позвонились у дверей квартиры четвертого этажа. Отворила горничная.
— Умница, доложите барыне, что, мол, новый хозяин дома желает осмотреть квартиру, — отнесся к горничной дворник, но купец перебил его.
— Какой тут доклад! В свой дом, да еще с докладом! Мы не господа, — сказал он и влез в квартиру. — Почем помещение-то ходит и кто его снимает? — послышались вопросы.
— Криникина, трое детей у ней. Пятьсот сорок платит, — отвечал дворник.
— Ну, шестьсот смело можно взять. Что за счет пятьсот сорок! Ни куль, ни рогожа.
Купец вошел в гостиную и стал озираться.
— Вишь ты! Диваны турецкие развели, а божие милосердие без серебряного оклада в углу висит, — кивнул он в угол и полез в другую комнату, дверь в которую была притворена,
— Куда вы! Куда вы! — замахала на него руками нянька. — Здесь ребенок спит, разбудить можете.
— Так что ж из этого? Не укусим твоего ребенка. А ежели проснется, то невелика важность.
![Наши за границей](/storage/book-covers/75/752399fdaf09bfe7685776189b5d22e526b7e102.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых, в Париж и обратно.
![Где апельсины зреют](/storage/book-covers/45/450a051e3d7f68d262c32ed39b010d6a70a5321f.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Глафира Семеновна и Николай Иванович Ивановы — уже бывалые путешественники. Не без приключений посетив парижскую выставку, они потянулись в Италию: на папу римскую посмотреть и на огнедышащую гору Везувий подняться (еще не зная, что по дороге их подстерегает казино в Монте-Карло!)
![В трактире](/storage/book-covers/b4/b43f564c7054310e1eabcf1ba40a01e67665edf9.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
![Говядина вздорожала](/storage/book-covers/20/207c86960d21e7064ac84075842d0ca8e8b3197e.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
![Захар и Настасья](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
![На лоне природы](/storage/book-covers/90/9083e4e9c35813dc0cb45ee0c0859204d6463b2f.jpg)
Лейкин, Николай Александрович [7(19).XII.1841, Петербург, — 6(19).I.1906, там же] — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра». Большое влияние на творчество Л. оказали братья В.С. и Н.С.Курочкины. С начала 70-х годов Л. - сотрудник «Петербургской газеты». С 1882 по 1905 годы — редактор-издатель юмористического журнала «Осколки», к участию в котором привлек многих бывших сотрудников «Искры» — В.В.Билибина (И.Грек), Л.И.Пальмина, Л.Н.Трефолева и др.
![Наташа](/storage/book-covers/4f/4f3adaa9d0555d571d2c96376ac5ee01acea66a0.jpg)
«– Ничего подобного я не ожидал. Знал, конечно, что нужда есть, но чтоб до такой степени… После нашего расследования вот что оказалось: пятьсот, понимаете, пятьсот, учеников и учениц низших училищ живут кусочками…».
![Том 1. Романы. Рассказы. Критика](/storage/book-covers/a7/a75289456d9408041e9e5a732ad28497f13e452f.jpg)
В первый том наиболее полного в настоящее время Собрания сочинений писателя Русского зарубежья Гайто Газданова (1903–1971), ныне уже признанного классика отечественной литературы, вошли три его романа, рассказы, литературно-критические статьи, рецензии и заметки, написанные в 1926–1930 гг. Том содержит впервые публикуемые материалы из архивов и эмигрантской периодики.http://ruslit.traumlibrary.net.
![Том 8. Стихотворения. Рассказы](/storage/book-covers/27/273ac845d0f1043b3b9c00646ff37d42cc1bc1a8.jpg)
В восьмом (дополнительном) томе Собрания сочинений Федора Сологуба (1863–1927) завершается публикация поэтического наследия классика Серебряного века. Впервые представлены все стихотворения, вошедшие в последний том «Очарования земли» из его прижизненных Собраний, а также новые тексты из восьми сборников 1915–1923 гг. В том включены также книги рассказов писателя «Ярый год» и «Сочтенные дни».http://ruslit.traumlibrary.net.
![Том 4. Творимая легенда](/storage/book-covers/cc/cc3a4a0154ca44d9c117797cb6049a8ce1953acf.jpg)
В четвертом томе собрания сочинений классика Серебряного века Федора Сологуба (1863–1927) печатается его философско-символистский роман «Творимая легенда», который автор считал своим лучшим созданием.http://ruslit.traumlibrary.net.
![Пасхальные рассказы русских писателей](/storage/book-covers/74/7492ec3bc7dbdde0f6f6a49554a83c2cf68b37d2.jpg)
Христианство – основа русской культуры, и поэтому тема Пасхи, главного христианского праздника, не могла не отразиться в творчестве русских писателей. Даже в эпоху социалистического реализма жанр пасхального рассказа продолжал жить в самиздате и в литературе русского зарубежья. В этой книге собраны пасхальные рассказы разных литературных эпох: от Гоголя до Солженицына. Великие художники видели, как свет Пасхи преображает все многообразие жизни, до самых обыденных мелочей, и запечатлели это в своих произведениях.