Сцены частной и общественной жизни животных - [2]
Пьер-Жюль Этцель известен прежде всего как издатель Жюля Верна; однако выпускать серию «Необыкновенные путешествия», а также многочисленные книги для юношества, принесшие ему и славу, и деньги, он стал гораздо позже, начиная с 1863 года, а перед этим успел разориться, принять деятельное участие в революции 1848 года и после прихода к власти Наполеона III эмигрировать в Бельгию (вернулся он в Париж в 1860 году, после того как император объявил всеобщую амнистию). Но в 1840 году до всего этого было еще далеко; Этцель только начинал свою издательскую карьеру[14]. В прошлом же у него было счастливое детство в Шартре, учеба в коллеже Станислава в Париже и обучение праву в Страсбургском университете; поняв, что родители (отставной шорник уланского полка и акушерка) живут впроголодь, чтобы оплачивать его учебу, он бросил правоведческую школу и, возвратившись в Париж, в марте 1836 года нанялся приказчиком к издателю Александру Полену. Уже в следующем году Полен сделал толкового юношу своим компаньоном, и к 1840 году на счету Этцеля был выпущенный самостоятельно «Часослов» (1837) с иллюстрациями Жерара Сегена, удостоившийся хвалебных отзывов в прессе[15], а также изданная совместно с Поленом многотомная «История французов от эпохи галлов до 1838 года» Теофиля Лавалле[16] (именно эту книгу в конце пролога «Сцен» издатель Этцель вручает в подарок Кабану, одному из посетивших его звериных депутатов).
Но Этцель мечтал о большем. Он с самого начала сделал ставку на книгу о животных, но не сразу придумал, «под каким соусом» их подать. В его бумагах сохранились наброски, из которых видно, как он ищет формулу для рассказа о животных и прикидывает наилучший ракурс: мифологические животные (драконы, грифоны, саламандры), средневековые животные – персонажи моралистических легенд (пеликан, питающий детей своей кровью), набожные животные (ласточки Франциска Ассизского), адские животные, животные в христианском искусстве, в гербах, животные в сатирах, в философии и юриспруденции[17]. Все это в результате отпало, формула же была избрана смешанная: рассказ о животных, но одновременно – и о людях, о современной парижской жизни.
Сочиняя книгу о животных, Этцель мог опираться на множество традиций, от естественно-научной до басенной. Первая была представлена прежде всего Бюффоном (1707–1788), сочинителем многотомной «Естественной истории», которая служила современникам и потомкам источником разнообразных сведений о фауне земли и к которой авторы «Сцен» наполовину в шутку, но наполовину и всерьез неоднократно отсылают читателей. Вторая воплотилась в первую очередь в фигуре Лафонтена (1621–1695), чьи басни многократно переиздавались в течение XVIII и первой половины XIX века; последнее по времени издание басен Лафонтена вышло в 1838 году у парижского издателя Фурнье-старшего и, возможно, оказало решающее воздействие на выбор Этцелем художника для задуманной им книги: двухтомник Лафонтена 1838 года иллюстрировал не кто иной, как будущий иллюстратор «Сцен» Гранвиль. Однако на замысел Этцеля повлияли и другие, более новые традиции.
Дело в том, что во Франции в конце 1830-х годов многие человеческие типажи обозначались породами животных: светский модник именовался львом, его грум (мальчик, сопровождающий хозяина верхом или на задке экипажа) – тигром, дама, увлекающаяся спортом, верховой ездой или стрельбой из пистолета, прослыла львицей, а роскошная содержанка – пантерой и проч., и проч.[18] Эти названия не были придуманы литераторами, но литература использовала их тем более охотно, что в этот период французских литераторов охватила своего рода «типомания»[19]: вслед за Кюрмером и его авторами все желали классифицировать род людской, разделять его на типы и эти типы описывать, а «звериные» метафоры предлагали уже готовую и популярную в светском обществе классификацию. Она была использована в книге, которая появилась в свет практически одновременно с первым выпуском «Сцен» – в ноябре 1840 года[20], хотя и с датой 1841 на титульном листе, и носила название «Парижский зверинец: физиологическая, живописная, философическая и гротескная история всех любопытных зверей Парижа и окрестностей, писанная в продолжение трудов г-на де Бюффона». Автор у этой книги был один – Луи Юар, а иллюстраторов много, причем из числа самых знаменитых тогдашних художников: Гаварни, Домье, Монье, Гранвиль. Книга Юара начинается с утверждения: «С некоторых пор животные вошли в моду… Они заполонили не только театральную сцену, но и академический словарь и подарили свои имена самым разным классам общества […] По странной прихоти фешенебельное общество заимствовало главные понятия своего языка из словаря естественной истории, причем выбрало имена четвероногих, обитающих, как правило, в самых диких пустынях»[21]. Однако «Парижский зверинец» – не единый текст, а сборник отдельных очерков; у него нет ни сквозного сюжета, ни единой системы иллюстрирования, и этим он кардинально отличается от той книги, которую в результате издал Этцель
