Сценарии кинофильмов Андрея Звягинцева - [16]

Давид (глядя прямо в глаза отцу). У меня нога болит.

Отец. Нога? Что с ней?

Давид. Не знаю. Болит.

Отец. Где?

Давид (задирает штанину, обнажая щиколотку). Здесь.

Отец (нагибается, ощупывает ногу Давида). Так больно?

Давид. Да.

Отец(выпрямляясь). Выглядит здоровой. Отлежал, наверное. Ладно, пошли.

Давид. Мне больно!

Отец(немного раздражённо). Пошли! Если не пройдёт, вернёшься!

Не дожидаясь ответа, отец отворачивается от Давида, идёт в глубь острова. Арчил – за ним. Давид, постояв немного, отправляется следом.

Отец с братьями выходят из леса и попадают на луг, заросший травой высотой больше Давида. Светит солнце. Летают всевозможные насекомые, спеша осуществить свои насекомные дела, пока тепло. Отец идёт впереди, прокладывая путь в зарослях. Арчил и Давид еле успевают за его скрывающейся в травяных джунглях широкой спиной. И вдруг прямо перед братьями вырастает деревянная геодезическая вышка, уходящая высоко в небо70. А отец уже ловко взбирается вверх по потрескивающим деревянным перекладинам лестницы.

Отец(посмотрев вниз). Давайте за мной, детки! Сейчас всё увидите!

Арчил с сомнением пробует нижнюю перекладину на прочность, она с треском отлетает, в столбах опоры остаются торчащие ржавые гвозди.

Отец. Ну что вы там? Наступайте ближе к концам, и всё будет нормально. (с ухмылкой) Или боитесь?

Давид, отстранив колеблющегося Арчила, цепляется за перекладины и проворно лезет вверх71. В нескольких метрах над собой он видит подошвы отца.

Арчил тоже начинает подниматься следом, но нерешительно, сильно отставая от отца и брата.

Под напором ветра вышка раскачивается, ржавые скобы, скрепляющие брёвна, ходят ходуном. Давид смотрит вверх: ноги отца упорно взбираются к небу. Глядит вниз: Арчил, не одолев и трети вышки, спускается на землю. Давид, стиснув челюсти, продолжает путь наверх.

Отец стоит, расставив ноги, на верхней площадке вышки. Это настил из толстых прогнивших досок, обнесённый по периметру ограждением из бруса. Из люка показывается голова Давида. Он с трудом переводит дыхание.

Отец. Давай-давай, влезай! (Протягивает руку и втаскивает Давида на площадку.) А где Арчил?

Давид(задыхаясь, машет рукой). Он не полез72.

Отец. Понятно.

Сейчас отец и Давид значительно выше уровня деревьев, растущих на острове. Видны две палатки на песчаном мысу с другой стороны острова и лодка на берегу. Неподалёку от вышки – несколько почерневших изб с прохудившимися крышами и развалины деревянной церкви. А вокруг, везде, насколько хватает глаз, расстилается водная ширь… Ветер усиливается. Видны белые барашки на волнах. Площадка раскачивается. Давид смотрит вниз, и ему становится страшно: так высоко, и такой ненадёжной кажется эта деревянная конструкция. Он обеими руками вцепляется в ограждение.

Отец снимает с шеи неизвестно откуда взявшийся у него бинокль73 – старый, мощный, корпус из потемневшей меди, окуляры закрыты мягкими кожаными накладками.

Отец (трогает Давида за плечо). На, посмотри.

Давид с трудом отрывает одну руку от бруса, берёт бинокль. Бинокль тяжёлый и ходит в руке Давида ходуном. Перед глазами Давида на фоне артиллерийского прицела колеблются приблизившиеся берега.

Отец. Возьми двумя руками и сфокусируй.

Давид осторожно отпускает вторую руку, фокусирует бинокль. Изображение становится чётким. Бесконечные однообразные болотные берега, поросшие скрюченными сосенками. Внезапно он чувствует, как взлетает в воздух, отдёргивает от глаз бинокль. Это отец ставит его на ограждение.

Отец. Так ещё виднее, правда, Давид?74

Давид белеет от страха и теряет дар речи. Раздаётся оглушительный раскат грома. Над головой сгущаются чёрные тучи. А солнечный просвет сдвинулся в сторону от острова, там по-прежнему сверкают на воде яркие блики75. Ветвистая молния прорезает пространство и вонзается в озеро. И ещё один раскат. У Давида намокают штаны. Моча капает с брючины на доски площадки, и тут же следом начинается ливень. Одежда Давида мгновенно намокает, и его слабость остаётся для отца незамеченной. Отец снимает Давида с ограждения, машет в сторону люка.

Отец(кричит). Быстро вниз! Быстро!

Отец, Арчил и Давид сидят за сколоченным из подручных палок и веток столом, доедают картошку с тушёнкой, запивая чаем. Рядом дымится потухающий костёр. Из-за туч выглянуло солнце, от просыхающих палаток идёт пар.

Отец.…И на двадцать восьмом этаже они останавливаются, и он наконец говорит: «Я к-к-ключ забыл внизу».

Арчил и отец смеются, Давид изображает на лице улыбку.

Арчил. Папа, а ты слышал анекдот, как русский, американец и француз полетели на Луну?..

Отец отставляет от себя миску и кружку, облизывает ложку и кладёт в миску.

Отец. Хорошего понемножку. Спасибо за компанию.

Арчил. На здоровье, папа.

Давид только искоса молча посматривает на отца.

Отец. Так, мы с Арчилом сейчас за дровами, а ты, Давид, помоешь посуду.

Давид. Почему я?

Отец. Кто последний доедает, тот за всеми убирает.

Давид сваливает у кромки воды грязные миски и кружки. Оглядывается. Отец и Арчил уходят в лес. Давид бежит по дюне вверх к палатке. Залезает в свою палатку, достаёт оттуда полиэтиленовый пакет и опять возвращается к берегу.