Сбывшаяся надежда - [3]

— А мама знает? — поинтересовалась Энжи.

И тогда отец открыл ей великую тайну: он и ее мать решили снова жить вместе. Неужели Энжи не рада тому, что вместо отчима у нее будет родной отец, а мама присоединится к ним на Сицилии в конце недели? Спустя некоторое время девочка поняла, какой страшной и жестокой ложью оказалось все это на самом деле.

Энжи свернула на извилистую горную дорогу и увидела указатель с надписью «Отель Лацио». Она повеселела и прибавила газу. Однако ей пришлось сбавить скорость, так как дорогу преградили медленно ковылявшая коза и две жизнерадостные свиньи. Настроение тут же испортилось, поскольку обстановка напоминала Мольфетте, ту самую деревню, в которой Энжи прожила долгие пять лет. Выйдя из машины на пыльной площади, она в мгновение ока очутилась среди суетливых и горластых кур.

Место, в которое она приехала, отличалось невероятной бедностью и убожеством. Энжи стало не по себе. Мертвая тишина оглушала. Девушка оглянулась по сторонам в поисках гостиницы, понимая, что ей придется провести ночь в этом Богом забытом уголке. Сквозь открытую дверь она увидела некое подобие кафе, откуда доносились далеко не аппетитные запахи.

Сморщив нос, она вошла. Толстый бармен равнодушно посмотрел на нее.

— Не подскажете мне, где находится отель «Лацио»? — спросила она на ломаном итальянском.

— Анжелика?..

Холодный пот прошиб Энжи, ноги подкосились: ее никто не называл так, кроме… Этот мелодичный, обволакивающий голос действовал на нее, как пение коварных сирен на отважных моряков. С трудом обретя душевное равновесие, она повернулась и увидела Лоренцо Боргезе, поднимавшегося из-за столика в дальнем углу забегаловки. Ленивой походкой он направился к ней. Во рту у нее пересохло, язык прилип к нёбу, тело покрылось испариной. Энжи решила, что она грезит наяву: в великолепном сером костюме от Гуччи с небрежно наброшенным на плечи белым плащом, Лоренцо казался прекрасным незнакомцем, непонятно как очутившимся в подобном захолустье.

— Не желаешь выпить со мной? — Его глаза, похожие на блестящие черные агаты, цепко ощупали фигуру Энжи, рука осторожно накрыла ее ладонь. — Да тебе холодно. — С этими словами Лоренцо снял плащ и бережно накинул ей на плечи.

Пораженная неожиданным появлением бывшего мужа, она не могла произнести ни звука, а лишь, широко раскрыв глаза, неотрывно смотрела на него. Почти двухметровый красавец с классическими чертами мужественного лица, он выглядел чертовски привлекательно. Воспоминания о страшном унижении захлестнули ее. Все, о чем она старательно пыталась забыть и похоронить навсегда, всплыло перед ней с новой силой.

— Это и есть отель «Лацио», — произнес Лоренцо.

— Эта дыра? — искренне изумившись, спросила Энжи, думая, что он ее разыгрывает.

— Ты здесь затем, чтобы встретиться с синьором Менотти?

— Как ты узнал? — Она была вне себя. — Нет, скажи, откуда ты знаешь? И вообще, что ты тут делаешь?

— Почему бы нам не присесть за столик?

— Присесть за столик? — эхом откликнулась Энжи, завороженно глядя на Лоренцо, словно тот мог испариться в любую минуту.

— А почему нет? Я не вижу здесь никакого синьора Менотти. — С этими словами он выдвинул ей стул. — Так ты присоединишься ко мне?

Солнечный луч, неведомо как проникший в полутемный зал, осветил старые, изрядно потрепанные плакаты на стенах, щербатый каменный пол и пропал. У Энжи появилось желание бежать, и она всем телом подалась к двери.

— Ты, что же, боишься меня теперь?

Энжи застыла на месте, объятая смешанным чувством страха и стыда. На какое-то мгновение она вновь почувствовала себя несмышленым подростком, послушно подчиняющимся каждому слову и желанию Лоренцо. В те дни она страшилась потерять его расположение и была готова сделать все, что бы он ни приказал. Нет, не Лоренцо научил ее бояться, а собственные, глубинные чувства, вызываемые его присутствием.

Так почему же она ненавидит его сейчас? По правде говоря, ей не хотелось искать причину, и, повернувшись, Энжи нехотя направилась к столику и плюхнулась на стул. Эмоции захлестывали ее, желание уйти сменялось намерением остаться, сожаление и горечь о прошлом уступали место равнодушию и безразличию к происходящему.

— Почему ты здесь? — сухо спросила она.

— Синьор Менотти не придет. Виллы принадлежат мне.

— Я не верю тебе, — сказала Энжи, недоверчиво косясь на него.

— Тем не менее это чистая правда. Я вызвал тебя сюда, потому что хотел увидеть, — с лучезарной улыбкой сообщил он.

— Зачем? — У нее помутилось в голове.

— Ведь ты моя жена. Прошло немало времени, и я решил напомнить тебе, что ты все еще моя законная супруга, — с некоторым пафосом произнес Лоренцо.

Энжи нервно засмеялась.

— Наш брак был аннулирован сразу же, как я вернулась в Ирландию. Разве ты не получил официальных бумаг? — резко спросила она.

— А у тебя они есть? — криво усмехнулся он.

— Они у мамы. Поскольку я не достигла тогда совершеннолетия, она занималась всеми формальностями…

— Ты видела бумаги о разводе?

— Послушай, я знаю, что суд признал наш брак недействительным!

— Тебе следовало бы выяснить все до конца, — лениво упрекнул ее Лоренцо.

— Как только вернусь домой, я сама прослежу, чтобы ты получил копию решения, — сердито сказала она, недовольная его настойчивостью. — Могу заверить тебя, что мы уже не супруги.