Сборник стихов - [11]
И хоть из сумрака былого До вас немногое дошло, Хотя озвученное слово Уже в преданье отошло,
Хотя иное выраженье И слов, и образов, и числ, И в чуждом прошлому значеньи Себя высказывает мысль,
Но дольше вашей жизни годы, И больше мозг, и глубже ум, И больше силы и свободы Для многих чувств и разных дум.
И ты, различнейших вопросов Коснувшийся за двести лет, Ты будешь физик и философ, Слегка историк и поНт.
И старой книги осторожно Рукой перевернув листы, До смысла прежнего, возможно, Отчасти доберешься ты.
На миг прошедшее проснется, С тобой невнятно говоря, И мой потомок улыбнется Наивной грусти дикаря.
Далекий сын мой! В вашем мире Нет места робкой полумгле; Ты вольно странствуешь в Нфире, Ты вольно мыслишь на земле.
Струится кровь в тебе иначе,Когда в тебе осталась кровь,Твоя без зависти удача, Твоя без ревности любовь;
Не лжешь с другими и собою, Не ненавидишь и не льстишь, И если ты грустишь порою, То ты без горечи грустишь.
А мы - мы жили в вечном страхе, Замкнув сердца, сковав умы, Телами извиваясь в прахе, Душою ползая средь тьмы.
Мы были грубы, жадны, дики, Мы были жалкие рабы Слепой жестокости владыки, Слепой случайности судьбы!
Но дней грядущих достоянье, Все, чем твоя душа горда, Как отблеск дальнего сиянья Немногим снился иногда.
И в нашей мысли бедной, пленной, Где все так скудно и темно, Сумей душою просветленной Найти грядущего зерно.
Подумай, правнук мой надменный К минувшему склоняя слух, С каким усильем во вселенной Из тьмы веков родится дух.
И вы с неведением зверя Еще бродили бы средь тьмы, Когда бы в запертые двери Напрасно не стучались мы.
Чтоб вы ловили в звездном свете Лучи бесчисленных отчизн Тащили мы в ярме столетий Свою мучительную жизнь.
III-1954 г.
Осенний вечер.
Тише, тише, слов не надо. Только свет и тишина. Эта ясная прохлада На мгновенье нам дана.
Гаснет в отблеске заката Золотой кленовый лист. Лес прозрачен, поле сжато, Воздух сух и серебрист.
Отгремели летом грозы, Отзвенели соловьи. Пожелтевшие березы Клонят головы свои.
День минувший, день короткий, В Нтот час тебя не жаль. Смотрит с неба взором кротким Звезд бессмертная печаль.
Д у б.
Лес обнажен и пуст, а дуб одет листвой, Как будто медлит он еще расстаться с летом; В нем золото и медь, и золотистым светом Без солнца озарен весь уголок лесной.
В его кривых ветвях, как в мышцах великана, Все та же бродит мощь сквозь чуткий полусон, И споря до конца с осенним ураганом, Кудрями рыжими взмахнет, проснувшись, он.
Мой рай.
Отступают, редеют леса, Растворяются в дымке синей; Все слабее птиц голоса, Все назойливей рокот машины.
И коню копытом не мять Путь, стальной оттиснутый массой, И Буренка - подруга и мать Стала Фабрикой масла и мяса.
Может в Нтом грядущего дни, Только в сердце крадется холод. Не милы мне твои огни, Суетливый и шумный Город!
Не люблю я безликость толпы И асфальт бездушный и гладкий; Мне милей тишина тропы И зеленых сводов загадки.
Перерезан рельсами путь, Путь поНта на нашей планете; Может,лучше в рай заглянуть, Помечтать о небесном свете?
Только все не о том и не те Песнопенья звучат из храма; Не хочу я порхать в пустоте, Созерцая бесстрастье Брамы.
И в христианский рай не хочу, Петь статисткой в ангельском хоре; Мне скорей уж ад по-плечу, Там по крайности можно поспорить.
Мне хотелось бы в рай такой, Где поют и летают птицы; Где леса шелестят листвой И не знают конца и границы.
Где прозрачна речная волна И никем не отравлено море, Где простая радость дана И не очень горькое горе.
Я хочу, чтоб в Эдеме том Знали вкус и труда и хлеба; И чтоб был там маленький дом Под огромным, как вечность небом.
Чтобы пахло травой и росой На закате в открытые двери, И чтоб женщина звала домой Добрым голосом доброго зверя.
Моим коровам.
В страну, где вечно пасмурные ели Без шороха стоят, Где бледные, как мрамор, асфодели, Не шелохнувшись, спят;
В страну, где все бесстрастны и свободны, И каждый - прав, Где тени легкие героев благородных Лежат в траве, не приминая трав;
Где темной Леты сладостные струи Журчат, теряясь в серебристой мгле, И где Ахилл желает стать, тоскуя, Поденщиком на солнечной земле,
Туда тропой нестройной и несмелой Войдут мои смиренные друзья, Вброд Стикса перейдя поток остервенелый И Церберу рогами погрозя.
И направляясь робко к светлой целиОбилью Елисейских трав, Свой темный глаз скосив на асфодели, Пройдут, травы копытом не примяв.
И скажут строго благородных тени: "Здесь мудрым дан покой от жизни и труда, "Зачем же здесь рабы живущих поколений, "Зачем же здесь стада?"
Но Ио кроткая, припомнив дни скитанья, Удел царевны и рабы, Протянет руку состраданья К товарищам своей изменчивой судьбы.
Припомнит окрик грубый и суровый, Кнут, обжигающий бока, И овода, что гнал ее все снова, снова, Как гонит нас тоска,
И скажет ласково:"Вам ведома обида, "И вы защиту здесь найдете у меня. "Войдите же в луга прохладного Аида, "Вы, сестры горького земного дня."
Был автобус битком, Ехал понемножку, Парень с розовым лицом Вскинул вдруг гармошку.
Он не плохо играл. Пел не слишком громко, И кондуктор смолчал, Посмотрел в сторонку.