Сборник статей по истории Беларуси - [12]
Есть и другие странности:
5. Куда спешил Ягайло?
6. Почему битвой командовали литовские князья?
7. Почему Дмитрий Донской перед битвой переоделся в ратника, а своего слугу нарядил в свои княжеские одежды и посадил на своего коня?
В связи с битвой упоминаются три князя ВКЛ: Ягайло (Яков), Андрей и Дмитрий. Все они — сыновья Великого князя Литовского и Русского Ольгерда (1345–1377, Александра в православии, наполовину тверчанина по крови — Ольгерд был сыном тверской княжны).
Ягайло (Яков) был рожден тоже от тверской княжны (был тверской крови на три четверти), после смерти отца в 1377 г. стал Великим князем Литовским и Русским. После Кревской унии 1385 г. ВКЛ и Польши в 1386 г. Ягайло вступил в брак с польской королевой Ядвигой и перешел из православия в католичество, получив имя Владислава и став родоначальником династии Ягеллонов. В 1392 г. передал власть в ВКЛ, а в 1401 г. и титул Великого князя Литовского и Русского своему двоюродному брату Витовту.
По версии россиян, Ягайло якобы спешил на соединение с Мамаем — чтобы драться со своими братьями Андреем и Дмитрием Ольгердовичами.
Веря в этот нелепый миф, ордынофил Лев Гумилев писал в своей книге «От Руси до России» на стр. 160:
«Если же учесть, что большинство в войске Ягайлы составляли русские из-под Минска, Полоцка, Гродно, то легко понять, каково в тот период было единство некогда могучей Киевской Руси».
Если Лев Гумилев называет литвинов (с 1840 г. беларусов) «русскими», то мы с таким «подходом» равно можем называть московитов монголами — или москово-монголами.
Андрей Ольгердович (как и Дмитрий Ольгердович) — старший сын Ольгерда от другого брака с витебской княжной. С начала 1340-х был князем в Полоцке. По версии А. Бычкова, в 1377 г. «Андрей лишился Полоцкого княжения, бежал в Псков и был посажен на княжение там». КЕМ ПОСАЖЕН? Москвой??? Это не выдерживает никакой критики. В то время Псков был захвачен Ольгердом в состав ВКЛ — и именно Ольгерд посадил в Пскове своего старшего сына на княжение.
Дмитрий Ольгердович еще при жизни отца владел Брянском и Трубчевском. С 1379 года стал владеть еще и Переяславлем-Залесским. По версии Бычкова, «В 1379 г. сдал Трубчевск Дмитрию Донскому, и московский князь дал ему во владение Переяславль-Залесский».
И этот вымысел не выдерживает никакой критики. Для Дмитрия Ольгердовича сей московский князь Дмитрий Донской — это вассал и шелупень, служка из туземного финского Залесья. Ничего ему не мог давать Дмитрий Донской, а мог только покорно подчиняться воле Дмитрия Ольгердовича, своего господина.
Все российские историки удивительно слабы на память и «дружно забывают» факт, который заставляет совершенно иначе взглянуть на Куликовскую битву. А именно: в 1373 году (за 7 лет до битвы) Ольгерд бескровно захватил Москву в состав ВКЛ, всадил в кремлевскую стену свое копье — как знак теперь вечной принадлежности Москвы ВКЛ, а также подарил москвичам пасхальное яйцо как символ единства.
Таким образом, Дмитрий Ольгердович являлся для Московского княжества «генерал-губернатором», куратором новой территории ВКЛ (так как вотчина Дмитрия Ольгердовича — Брянщина — и лежала погранично с Московским княжеством). И Дмитрий Донской был его вассалом.
Опровергает суждения А. Бычкова и тот факт, что Дмитрий Ольгердович привел на битву хоругви ВКЛ из Брянска. Если бы он, как считает Бычков, к тому времени был только князем Переяславля-Залесского, то как бы он мог привести на битву брянские полки?
Чтобы хоть как-то вразумительно объяснить участие в Куликовской битве этих двух литовских князей, россияне выдумали, что, дескать, они были на услужении у Дмитрия Донского. Никто другой не был — а они вдруг были. Причем, маразм просто вопиет: князь Пскова и князь Брянска — невесть отчего нашли себя слугами московского князька. ДА С КАКОЙ ЖЕ СТАТИ?
А. Бычков, например, пишет:
«Оба этих князя находились на службе у великого князя Московского».
Это как же — являясь одновременно князьями Пскова и Брянска, входивших в ВКЛ??? Так может, и Ольгерд вместе с Ягайло и Витовтом тоже были «на службе у князя Московского»? Но при этом соседние князья Рязани и Твери плевать хотели на московского князя — а вот князья могущественнейшей тогда державы ВКЛ (самого большого государства Восточной Европы) — вдруг на службе у князька залесского состояли, то есть у бесправного Улуса Орды, которому Орда дает ярлык на княжение.
И далее Бычков сам себя опровергает через два предложения:
«Погиб [Андрей Ольгердович] в 1399 г. в битве на реке Ворскле, во время похода Великого князя Литовского Витовта против Темиркутлуя».
Про Дмитрия Ольгердовича:
«Так же, как и брат, погиб в битве на Ворскле в 1399 г.»
Как же так — якобы «находились на службе у великого князя Московского», а погибли вовсе не за Москву, а за ВКЛ на службе у Витовта. Как говорится, концы с концами не сходятся…
Так вот никогда Андрей и Дмитрий Ольгердовичи не «находились на службе у московского князя». Они всегда — до самой смерти — служили ВКЛ. За нашу Литву и погибли — а не за Русь или Россию.
При ознакомлении с первыми художественными рассказами россиян о Куликовской битве прежде всего бросаются в глаза две вещи:
Статья о корнях, происхождении и становлении современного русского языка.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.