Сборник рассказов о порке - [2]

Но цирк начался, когда приготовились драть Ленку. Она была крупнее Инги: толще и мясистей; попа – километр сзади, бедра широкие, груди как дыни. Когда ей сказали раздеться и лечь, эта толстуха начала визжать и умолять простить. Мне было противно смотреть на эту жирную трусиху. Только угроза выдрать в школе заставила ее раздеться и лечь. Ее привязали крепче Инги, и правильно сделали: ее Тело свисало киселем со скамейки, а во время наказания она чуть не перевернула скамейку своими дерганиями. Розги она перенесла с визгом, криками, ревом и мольбами: "проститееееееееееееееее, ааааааааааааааай, у-ууууууууууууууууууууууй, йоооооооооооооооооой" и т.п. После порки это был кусок рыдающего и сопливого мяса, мне было противно и смешно. На горохе девчонки простояли целый час (с 3 до 4 часов), потом час просто на коленях. В пять часов их повели драть домой к Ленке. В пять часов Ингу и Ленку повели драть домой к Ленке. Им одели только халатики, руки связали, чтобы не мешали наказывать. Рассказываю по информации от тети Гали. Девчонок не сразу пороли; сначала поставили голых на колени и выясняли, сколько им дать и кто будет пороть.

Первой секли Ленку (хозяйка): растянули на кушетке, привязали, пороли мама Лены и учительница-химичка, секли одновременно и с двух сторон. Ленка верещала и рыдала, дергалась как бешенная и заработала штрафную порку после наказания. Тетя Галя с удовольствием рассказывала, как мама Лены и химичка драли Ленку, как она "в соплях" и слюнях ползала на коленях и молила о прощении. Инга вела себя не так бурно. Шестьдесят розог каждой из них – достаточная добавка к первой порке. Потом девки стояли на коленях и дрожали от страха, сверкая сине-фиолетовыми попами и ляжками. Родители и учительница обсуждали продолжение наказания в школе.

Было несколько вариантов: показать всему классу голые попы и ляжки Инги и Лены, поставить их с голыми попами на колени перед классом… К счастью девочек, остановились на новом варианте: обе девчонки написали на доске: "Меня высекли розгами по голой попе (сто десять ударов) и ставили на колени. Я умоляю о прощении и раскаиваюсь в своем гадском поведении!!!" Уже Инга рассказала, что она была счастлива, что ей не пришлось раздеваться перед классом – не столько из-за голой попы, а из-за женских интимных мест (скидка на начало 80-х и пуританство). Она же рассказала об ощущениях от порки в квартире Лены: боль была вдвойне, ведь секли сразу с двух сторон, даже не было сил кричать; Инга ведь привыкла к системе "удар-крик", а тут сразу два удара. Стыд от наказания тоже был вдвойне: пороли женщины, а зрителем был отец Лены (он не вмешивался в наказания дочери). Ингина попа была синей несколько дней, медленно переходила в желтизну, а совсем побелела только дней через 15. Я об этом знаю, потому что она мне несколько раз показывала свою попку (мы не стеснялись друг друга, так часто нас секли перед друг дружкой). Месяца два Инга была идеальным ребенком, что подтверждает мысль: "девчонке беспощадная и суровая порка очень полезна при воспитании!!!"

Это краткий рассказ о том, как проходили порки на кухне в нашей коммуналке (в моем раннем детстве). Такие порки происходили редко, только за особо серьезные проступки, когда порку хотели сделать абсолютно публичной и стыдной. Дело в том, что на такой порке присутствовали все: отец и мать Инги, моя мама, еще двое соседей (старики), иногда присутствовала их внучка (младше меня на 2 года). Всего за четыре года, которые мы жили в коммуналке (с 5 до 8 лет), такие публичные порки происходили 6 раз. Правила были такие: Инга выходила на кухню в одной ночнушке, без трусиков. Перед тем, как ложиться на скамейку, она поднимала рубашку на живот и спину, обнажая перед всеми лобок и попку. Также она стояла на коленях после порки, пока секли меня. Меня выводили в кухню без трусиков, в одной коротенькой маечке, так что мою наготу видели все.

Розги для Инги мокли в тазу, а для меня был ремень на табурете. Для примера расскажу о порке в 1980 году (Инге было 15 лет, мне – 7 лет). На той порке присутствовала и внучка стариков, ей уже исполнилось 5 лет. В тот раз Инга опять сильно провинилась: получила две тройки, нагрубила учительнице и своей маме. Я тоже тогда напроказил в детском саду (дело было весной). Инге назначили 40 розог, а мне – 20 ударов ремнем. Порка происходила в субботу, в четыре часа. Меня без трусиков привела мама. На кухне уже сидели старики, рядом стояла их внучка. Меня смущало, что она видит меня без трусов, особенно мое "хозяйство". К этому были основания: девчонка не первый раз была на порке, и видел, что ее интересовала не порка Инги, а я. Она осматривала меня перед поркой, а после порки с усмешкой смотрела, как я морщусь от боли. Меня эти ее улыбочки раздражали.

Но вернусь к порке. Скамейка для наказания уже стояла посредине кухни, на ней лежали веревки, валик под лобок и первый пучок розог. Я сел голой попкой на табурет, на котором меня потом должны были пороть ремнем. Ингу привела ее мама. Когда они пришли на кухню, Инга сама подкатала рубашку на живот, так что ее лобок и пока были полностью оголены. Она покраснела от стыда (ее смущали старики и их внучка). Тетя Галя объявила всем о провинности дочери и добавила: "Инга получит за свои проступки 40 горячих, и таких сильных, что это отучит ее плохо себя вести!!!" Инга легла на скамейку, выставив под порку свою пухлую задницу. Тетя Галя и моя мама быстро привязали Ингу. Затем тетя Галя взяла первый пучок розог и начала наказание. Инга, как всегда, выдержала 10 ударов. А потом начала кричать, визжать, рыдать и умолять о прощении. Ее попа отплясывала танец боли, потому что тетя Галя на кухне порола дочку без пощады. Каждый удар отпечатывался яркой багровой полосой на попке или ляжках (наказывали по нижней части попки). После 40 розог ягодицы были баклажанового цвета (в Одессе баклажан называют "синенький"), ляжки – как вареная свекла. За крики Инга получила еще 15 розог по ляжкам. Во время этой штрафной порки она стояла, нагнувшись к скамейке, потом еще получила по губам. Я уже писал, что штрафную порку девочка получала в позе "нагнувшись". Сама по себе эта поза для девочки очень болезненна и позорна, потому что кожа на попке и мышцы особенно напряжены. А позор связан с тем, что видны и половые губы и анус. Обычно женщина оказывается в такой позе без стыда только во время секса с мужчиной в позе "сзади".