Сборник рассказов на 15-летие Black Library - [2]

— Как долго флот будет выходить на позиции? — спросил Приад.

— Недолго. Пятнадцать лет.

Вполне сносно. На мгновение Приада обеспокоило, что это довольно значительный промежуток времени. Два столетия, что Великий Петрок удерживал Анкилос, под конец могли показаться утомительными. Охота на стальных людей менее увлекательная, чем на зеленокожих.

Он почти на вершине. На юге встает одно из солнц. Свет желтый, лучи косые. Он видит яркое пятнышко, подобное остывающей звезде, на западе. Ходовые огни. Он слышит звуковой сигнал, на визоре загорается значок.

Осталось две минуты. Последние две минуты из пятнадцати лет.

На вершине зеленокожие. Для них он стал мифом, чудовищем, что охотился и убивал их по всему западному континенту в течение пятнадцати лет. Они хотят убить его, но убить его они не могут. Первого он мечом разрубает напополам, когтями бьет по морде другому. Появился вожак, вдвое больше Приада, смеющийся, словно людоед, утробным инфразвуковым ревом, топор занесен для удара.

Огромный, но слишком медленный. Приад из отделения «Дамокл», из Железных Змеев с Итаки, перепрыгивает через него, и, приземлившись позади, разрубает мечом похожий на ствол дерева позвоночник врага, вожак падает, издав булькающий звук разрезанным горлом — двигаться он больше не сможет. Приад отрубает гиганту руки — окровавленные руки, которые судорожно пытаются нащупать его.

Он наносит смертельный удар.

— Итака! — выкрикивает он первое слово, сказанное им за пятнадцать лет на Корам Моте — и последнее.

«Громовой ястреб» приближается, зависает над головой, приземляется на Смерть-гору, аппарель открыта, двигатели ревут.

Пятнадцать лет прошли.

Интересно, куда они его отправят завтра. 

Имморталис Энди Смалли

Переводчик: godar

Я умираю. Но это не первая моя смерть. Прежде я умирал дважды.Кровь. Кровь была повсюду. Она покрывала мою броню как вторая кожа, так что под ней не было видно зазубренное лезвие моего Ордена. Она стопорила затупившиеся зубья моего цепного меча, душа его адамантиевый рев. Оружие моих братьев тоже замолчало, утолив ярость в телах врагов. Зеленокожих лежало по пояс, неровная стена трупов громоздилась вокруг заполненных кровью воронок. Они атаковали нас в лоб, ревя как бешеные псы, когда примитивное оружие рявкало в их лапах.

Но они ничего не знали об истинной ярости. Ничего о жажде крови, которая ведет в бой всех сыновей Сангвиния.

Моя кровь гудела в венах и горела, как тлеющие остатки военных машин орков, пятнающих равнину. Облако боевого гнева окутало меня, раскаляя мозг. Безудержная ярость вырвала рычанье с моих губ, требуя, чтобы я убивал снова.

Я немедленно подчинился и в мгновение ока убил ближайшего человека. Влажные пластины его брони смялись под сокрушительным ударом моего цепного меча. Его тело разорвалось и упало. Пульс в моей голове ускорился как ликующий ребенок, когда я убил следующего гвардейца. Я убил еще одного, потом еще и еще. Люди умирали слишком легко, а я жаждал настоящего убийства. Я отбросил оружие и стал молотить бегущих слабаков бронированными кулаками. Не обращая внимания на укусы отчаянного лазерного огня, я обхватывал пальцами их головы и сжимал. Когда они лопались, мозгли брызгали на мой шлем. Вонь крови и экскрементов походила на амброзию. Я купался в запахе, смакуя примитивную сторону смерти.

Что-то тяжело ударило в мой шлем. Я ощутил, как треснула челюсть. Перед глазами поплыло. Меня снова ударило, я споткнулся и упал.

Я долго считал, что после смерти меня заберет тьма. Вместо этого я проснулся и понял, что сам стал тьмой.

Облаченный в черную броню, я был зафиксирован магнитами, заключен в несущуюся десантную капсулу. Красные косые кресты пятнали мои наплечники и поножи. Только блестящий символ Ордена говорил, что я когда-то был в рядах Расчленителей. Со мной было девятеро моих новых боевых братьев. Их оптика прорезала во мраке багровые дыры. Они рычали вместе с грохочущей десантной капсулой. Злобное рычание вырывалось и из моего горла, звериный звук, которого я не узнавал. Я чувствовал, что мои мускулы напряглись под броней, увеличиваясь от желания рвать, калечить, убивать. Высотомер надо мной вел отсчет к нулю. На миг я увидел, как счет пошел в обратную сторону, вверх. Быстрее и быстрее, он подсчитывал жизни, которые я забрал и, конечно, еще заберу.

Капсула задрожала, когда ферритовые лепестки ударили по земле. Освободившись от уз, я помчался вперед, ведомый моими гремящими сердцами, вниз по рампе и дальше, в острый свет битвы.

Враг был повсюду. Грациозные воины в хрупкой броне сражались мечами, на которых потрескивали лазурные молнии. Другие, в более массивных, сегментированных доспехах, таких же черных, как мои, стреляли издалека залпами разрывных зарядов. Хрупкие чужаки завопили боевой клич и бросились к нам. Я рычал, ненависть рвалась из моего горла рокочущими волнами. Я мог ощутить запах их страха, их ужас при нашем прибытии и услышать слабый стук их чужих сердец. Моя рука с мечом взлетела и упала, взлетела и упала, подчиняясь собственному смертоносному разуму, когда я резал и кромсал с силой, которой прежде никогда не знал. Когда я ворвался в их ряды, оторванные конечности и искромсанные туловища полетели вокруг, как шторм из плоти. Мой гнев не стихал. Они все умрут. Я убью их. Я…