Сборник рассказов - [26]

Гримаса, похожая на улыбку скривила его рот. Максим рванулся к аптечному блоку на стене.

— Замолчи, Карим, сейчас я тебя перевяжу.

— Нет, я не жилец, кровь внутри, я слышу. Боль только убери, горит у меня всё внутри.

Неуклюже вложив капсулу в инъектор, Максим ввёл ему обезболивающее. Карим помотал головой, сосредоточенно пытаясь поймать уходящее сознание. Его чёрные глаза туманились, он щурил их, глядя на Максима.

— Мало времени. Слушай. Там у янкесов наш модуль. Давно искали. Со старого «Фобос-2». Запустили перед Ельциным. Коды банков. Надо забрать. Почитай у меня в кармане… много денег… золота.

Голова его дёрнулась, запрокидываясь, обильно потекла кровь изо рта. Максим кинулся к нему, наклонил вперёд. Карим выплюнул кровавый сгусток и прохрипел:

— Айно… я из КСС, передай… полковнику Болотову…

Эта последняя фраза забрала последние силы Карима, его ресницы дрогнули, и застыли неподвижно. Кедров держал его за плечи и чувствовал, как обмякает тело, как уходит из него жизнь. Ничего более страшного он в жизни не испытывал.

Внутри была пустота. Всё стало на свои места. Пока он искал на Марсе руду, рядом с ним КСС — Комитет Стратегического Сдерживания искал старый сейф коммунистической партии. Он ел, пил, травил анекдоты, костерил с ними правительство, а Айно и Карим писали рапорта Болотову, который, оказывается полковник. Как жить, если вокруг каждый второй комитетчик? Сегодня ему приказали искать золото партии, а завтра прикажут найти врагов среди своих.

Максим осторожно отпустил Карима, включил прожектора внешнего освещения. Картина полного разрушения стала более очевидна — тяжёлый зонд с Капы врезал по кабине американцев, смял солнечную энергостанцию и валялся неподалёку, целый и невредимый.

«Вот и всё, енотики штатовские, отбегались. Хотя, какие вы енотики? Крысы вы. Хотели стащить чужой сыр. Вы что, лучше нашего КСС?». Эта простая мысль заставила его вздрогнуть. Если бы не Айно и Карим, он бы вернулся к мёртвому, остывающему «зубру». Американцы бы спокойно снялись и уехали со своей добычей.

Невольно Кедров повернулся к Кариму. Тот сидел, наклонив голову. Его мёртвые глаза смотрели на измазанную собственной кровью букву «М». «Мы» — пронеслось в голове у Максима, он тронул кнопку связи. Рокочущий бас Болотова был неукротим:

— Кедров, мать твою через коромысло!

НОЧНОЕ САФАРИ

— А я ещё раз повторяю Люка, мой джин украли именно этой ночью, несмотря на всю нашу систему сигнализации! И я хочу, чтобы вор был найден незамедлительно! — Мел Донахью, директор зоопарка «Сэнби» закончил нервную пробежку по кабинету и упал в кресло.

Его подвижное лицо раскраснелось от быстрой ходьбы и бисеринки пота выступили на верхней губе. Люка тоже было несладко — хотя он и сидел в кресле, а окно было распахнуто, августовская жара донимало и его. Тем не менее, он добросовестно достал блокнот и начал делать пометки. Вопросы он задавал на редкость сухо. Рациональность и деловитость с начальством — две простые ступеньки карьерного роста.

— Значит, вы оставили бутылку на подоконнике?

— Да, намеревался сделать вечером, перед уходом, джин-тоник. Позвонил мэр, я заторопился и оставил там бутылку.

— Окно было открыто?

— Конечно, кондиционер сломан. После моего ухода Лей делал уборку. Когда утром я пришёл, окно было закрыто, а джин пропал.

— Ну, да, чтобы включить сигнализацию, нужно закрыть окна и двери. — Люка нарисовал циферблат с вопросительным знаком и предположил. — Так может, Лей унёс бутылку или спрятал её в бар?

— Нет, я звонил ему, он утверждает, что никакой бутылки не было.

— Вы запирали кабинет перед уходом?

— Конечно, ключи только у меня и у Лей.

— Лей у нас давно работает? — Люка постарался быть дипломатичным, но Мел всё равно возмущённо нахмурил брови.

— Он работал у меня консьержем ещё на старом месте работы. Я доверяю ему как себе, так что копайте в другой стороне.

— Хорошо, буду копать от окна — покладисто согласился Люка и, покинув гостеприимное кресло, подошёл к окну.

Осмотр ничего не дал. У добросовестного уборщика — китайца Лей подоконники были идеальной чистоты. Снаружи тоже не было ничего примечательного — в метре от стены административного корпуса начинался вольер для обезьян. Кабинет директора находился на втором этаже и с его высоты Люка придирчиво обозрел местность. Он надеялся увидеть бутылку, попросту свалившуюся от сквозняка вниз. Но ни бутылки, ни хотя бы осколков от неё не наблюдалось.

Сетчатый забор был метра на полтора ниже окна, и на половине высоты располагалась линия электросторожа, препятствующая обезьянам взбираться на препятствие. Сами обезьяны и не думали в данный момент никуда взбираться. Группка самцов блаженно растянулась в тени деревьев, а самки сосредоточенно копались в их шерсти. Один шимпанзе, самый крупный, по-видимому, вожак, пользовался вниманием целых трёх самок.

«Ну и кто здесь царь природы?»: Люка поймал себя на том, что искренне завидует обезьяне, которой не нужно в поте лица своего зарабатывать на хлеб поимкой похитителей спиртного.

— Что-то обезьян сегодня совсем разморило от жары — заметил он недовольно.

— Ну да, ведь вчера было «Ночное сафари»! С самим мэром! Собственно из-за этого я и собирался взбодриться спиртным.