Сборник рассказов - [2]

— Прошу извинить меня, господин Меркушев и Елизавета Ивановна, — ответил он после того, как Меркушев представил Лизу и себя — волосы растрепались после выступления и Володенька любезно согласился помочь мне.

— О, не прерывайте вашего занятия, мы всего лишь заглянули, чтобы засвидетельствовать своё восхищение вашим талантом — восторгу Лизы от встречи с обожателем не было предела.

— Тронут, чрезвычайно тронут вашим вниманием к своей скромной особе — господин Амзель отвечал вежливо, но от его застывшей в кресле фигуры веяло самодовольством.

— Не откажите в любезности отужинать с нами? Нам бы хотелось узнать о поэтическом творчестве непосредственно от вас.

Меркушев решил, что это слишком. Нужно было вмешиваться, пока Лиза окончательно не потеряла голову. Ему вдруг пришла в голову мысль, что в лице Амзеля есть что-то знакомое. Где то уже приходилось видеть эти волны волос. Ну, конечно же! Оскар Уайльд. Фотокарточка на стене в апартаментах Офицерского собрания! Коленька Петровский только что не молился на неё, прижимая к груди истрёпанный томик «The Picture of Dorian Gray». Так вот на кого тужится походить этот Амзелькин-мамзелькин! На эстетствующего викторианского содомита! Ну, да. Вон как трудится прилежно златокудрый Володенька. Похоже, мальчишеская причёска Лизы сослужила ей плохую службу.

— Всенепременно отужинайте с нами — с самым чистосердечным видом сказал Меркушев. — Я несказанно увлечён энергией вашего стиха. Есть в ней какая-то чистая мужественность, как положим, у Оскара Уальда.

Фигура Амзеля на мгновение потеряла свою монументальность. Поэт бросил пытливый взгляд на Меркушева. Его рука чуть заметно шевельнулась на подлокотнике кресла, а затем Меркушев заметил, как к ней украдкой прикоснулись пальцы Володи музыканта. Этот жест настолько напомнил ласку Лизы перед выступлением Амзеля, что Меркушеву стало не по себе. Так вот какое у них «родство вселенского естества»!

— К сожалению, вынужден отклонить ваше соблазнительное предложение, устал чрезвычайно — ответил Амзель. — Примите заверения в глубочайшем к вам расположении. Они откланялись и ушли. Лиза была задумчива и молчалива. Когда принимала шляпу у человека, чуть не захватила чужие перчатки. Позабыла сумочку в дамской комнате. Наконец, когда они вышли на Набережную Фонтанки, вдохнула свежий влажный воздух и сказала: «Ты был прав Мишель, причёска Евы Лавльер мне совершенно не идёт».

ДИВАН

Дик чувствовал себя идиотом. Никогда в своей жизни он не покупал мебель. Мотели, меблированные съёмные квартиры, жилища друзей, наконец. Угонщика колёса кормят. Чуть перестанешь колесить по городу, осядешь где-нибудь в одном месте и готово дело — какой-нибудь жирный коп натыкает на карте флажков и вычислит логово.

— Настоятельно рекомендую взглянуть на другие модели. У меня есть для вас настоящее чудо — носатый продавец в двубортном пиджаке сделал попытку затащить его в пыльные недра магазина.

— Да нет, мне этот нравится — Дик поспешно плюхнулся на диван у окна.

— Отличный выбор! — носатый повёл своим носом, чуя созревающего клиента и обрушил на Дика кучу полезной информации об изделии, начиная с количества пружин и заканчивая характеристиками велюровой обивки.

Дик раскачивался на диванных подушках, задумчиво щупал ткань, интересовался, хорошо ли она чистится. На мебель ему было плевать, а вот вид из окна его интересовал чрезвычайно. Бар-бильярд «У Розы» был отсюда виден как на ладони. Невзрачное, унылое строение с пыльными окнами, выцветшей вывеской и стоянкой потрёпанных машин. Всё как обычно — среди машин нет фургончиков с коммерческими номерами, никто не слоняется, ведя скрытое наблюдение. Условный знак, забытая швабра в окне, рядом с облезлым макетом розы, присутствует. Значит, кокаиновая точка работает исправно и радушно ждёт Дика. У него сегодня будет славный вечер, если он раздобудет порошок. Это у отмороженной ботвы День Святого Валентина катится по накатанной программе — шоппинг в ювелирке, шампанское в ресторане, мерный секс с полным пузом дома. А у него всё по-другому, у него есть Шанти! Шанти — умопомрачительная куколка с порочным телом стриптизёрши и голоском ангела, когда «припудрит носик», творит такое, что все позы «Камасутры» кажутся невинными играми детишек в песочнице. Очень удобно, лучший подарок всегда ценим и желанен — пакетик кокса. При мысли о Шанти он невольно заёрзал. Продавец в этот момент называл цену и, восприняв движения Дика как колебания, мгновенно заговорил о скидках.

Пора было закругляться. Сюда, в мебельный магазин, Дик зашёл для перестраховки. Простое правило угонщика: «Десять раз посмотри, один раз угони». Он наплёл продавцу о въедливой жене, без которой не решается сделать покупку, сфотографировал сотовым телефоном диван, взял визитку носатого и заверил, что, несомненно, свяжется с ним.

К бару Дик шёл обычной походкой праздношатающегося безработного, но все чувства были напряжены до предела. Ходят слухи, что спецподразделению копов «Затмение» собираются урезать бюджет и чтобы показать свою полезность, они принялись громить даже самые мелкие точки сбыта. А попадаться ему резона нет — пробьют его пальчики по базам данных и всплывёт на нём куча угнанных тачек. Многие горели по мелочи. Глупо сыпаться из-за понюшки кокса, но как вспомнишь, как извиваются выпуклости Шанти, так выцарапаешься на небо и в зубах луну притащишь. Как она прикусывает губку, сотрясаясь от желания, с трепещущими после «дорожки» ноздрями! Дикая, невзнузданная кобылица! Ничего, и не таких объезжал ковбой Дик. А что копы? Копы как погода, будут всегда и нечего ждать от них милости. Сегодня дождик, завтра может, вообще, буря.