Сборник рассказов - [5]

«Я понимаю, — N. стоя допил виски и поставил стакан прямо на середину последнего документа. — Я все понимаю, сынок».

* * *

А ночью, когда N. сидел уже, кажется, за второй бутылкой и ждал беспамятства, позвонили из Германии.

Звонил врач, говорил по-английски.

На вопрос о жене ответил не сразу, да, да, ей было не совсем хорошо, но теперь лучше, и она спит после укола.

Я позвоню ей утром, сказал N., передайте, что утром я ей позвоню.

* * *

Был еще вариант с клубом.

Все знали, что X. бывает в этом клубе ежевечерне, точнее, еженощно, закончив часам к одиннадцати все дела. Собиралась там компания людей, одним из которых хотел бы, видимо, быть и сам X., — сравнительно молодые актеры, музыканты, вообще люди шоу-бизнеса, ставшие известными уже в новые времена, когда, собственно, и появился шоу-бизнес, объединивший тех, кого раньше называли «творческой интеллигенцией», а когда-то, давным-давно, «богемой». Каким-то необъяснимым образом это слово, «богема», и сейчас выплыло рядом с неромантическим «шоу-бизнесом», вместе с выплывшими оттуда же, из древней истории, «барышнями», вполне уживавшимися рядом с «телками». Вот человеком богемы и хотел быть X. И внешне, по крайней мере, уже вполне был богемой, и даже носил более богемную одежду, чем сама богема, и придавал своему, заурядно простому, если присмотреться, лицу даже более дерзкое и пофигистское выражение, чем самые дерзкие художественные пофигисты… Его, вроде бы, принимали за своего, все здесь были приятели, дружбаны, однако как-то не забывалось, что его у подъезда ждет длинный «мерс» с круглосуточным шофером. Или, может, все забывали, а сам X. помнил? Но и отказываться от машины и шофера было глупо и пошло, а пошлости X. никак не допустил бы.

Вот в этом клубе, с этими дружками X. и напивался каждую ночь, сильно, но не мертвецки, в машину садился сам. И ехал поспать часа четыре, и наутро в башне всегда появлялся вовремя, за полчаса до начала официального рабочего времени. Здоровье внутри совершенно не атлетического тела X. сохранил железное, никогда не похмелялся и никогда — или почти никогда — не пил в течение дня.

Клуб среди бандитских мест не числился, народ там бывал хоть и сильно пьющий, и даже буйный, но к настоящему насилию не склонный. Поэтому у входа стоял всего один охранник, а рамки металлодетектора не было вообще.

Так что с проносом пистолета никаких проблем не возникло бы.

Зато могли возникнуть просто с проходом в заведение. N. был там всего раза три, охранник не мог запомнить его как завсегдатая, а потому обязательно начал бы выяснять — вы куда, к кому, а столик заказывали, а если не заказывали, то мест нет… Конечно, можно было бы и заказать столик, однако не исключено, что в этом случае возникла бы еще одна проблема: служба безопасности «банды» наверняка находится в контакте с администрацией клуба, чтобы не мозолить глаза X., но и контролировать ситуацию, знать, что посторонних ночью не будет. Его фамилия могла бы их удивить.

Тем не менее, вариант с клубом был, в принципе, не хуже, а в чем-то и лучше варианта с офисом, и N. оставлял клуб на тот случай, если в башню просто не пустят — простите, есть указание… Тогда следует заказать на этот же вечер столик, в конце концов, на любую фамилию, вряд ли секьюрити будет проверять документ на предмет соответствия заказу.

* * *

Если бы ему сказали, что все его планы построены на логике сумасшедшего и вообще N. сошел с ума, N., вероятно, согласился бы. N. действительно чувствовал, что в голове его что-то изменилось, изменились даже те неуловимые ощущения, которые всякий человек испытывает, сосредоточенно о чем-нибудь размышляя, — почти неуловимые, но все же ощущения… Однако, вполне осознавая эти перемены как безумие, N., в то же время, никак не мог заставить себя думать по-другому. И его логика в одно и то же время представлялась ему и нелепой, и железно неопровержимой.

* * *

Утром жена позвонила сама. Очень громко — возможно, это усиливала немецкая телефонная связь — и совершенно без интонаций она сообщила, что остается в Германии навсегда. Виза у нее до конца года, на ее счету достаточно денег, и ей уже пообещали, что она сможет помогать нянькам и сиделкам в той работе, для которой не нужна квалификация. N. начал что-то говорить о другом счете, которым она тоже может пользоваться, но услышал в трубке пустоту, а потом гудки.

В предыдущий раз точно то же самое она говорила по телефону полгода назад.

* * *

Проще всего было бы с утра заехать в банк, распорядиться насчет перевода всего, что оставалось, на тот самый счет жены, потом вернуться, открыть маленький сейф в стене, в котором уже давно ничего не хранилось, кроме похожей на ноутбук коробки из твердого серого пластика, а внутри коробки, в фигурном гнезде, лежал пистолет, потом налить последний стакан до краев… Нет, не надо пить.

И все.

Это было бы проще и разумней всего, но логика, проклятая логика и еще какая-то странная, не требующая доказательств уверенность убеждали его в том, что так ничего не закончится.

Чтобы покончить со всем по-настоящему, надо было обязательно сначала убить X. А уж потом…