Сборник рассказов - [15]

— Да что же это такое? Думали, оступился человек, с кем не бывает, но ведь проглядывается система…

— Что с ним нянчиться?! Пусть проваливает!

— Саботажник несчастный!

— Из-за него и нас кругом косо смотреть будут!

В этот момент кто-то, являющийся не только членом данного сообщества, а также и соседнего клуба стукачей, ехидным голосом сообщил:

— Он ведь не только ничего не своровал, он на службу принес свои инструменты и оставил их там!

Это был полный крах. Не своровать — серьезный проступок, но приносить на службу свое и оставлять — преступление. Тут уж изгнанием не отделаешься.

— Его к нам честные заслали!

— И морда, скорей всего, не нажратая, а пристегивающаяся!

— Казнить шпиена!

— На газовый стул его!

— В электрическую камеру!

…

Цапцарапкин проснулся в холодном поту. Встал. Начал быстро одеваться.

— Куда намылился в три часа ночи? — Поинтересовался заспанный голос жены.

— На службу надо мне, срочно.

— С какого перепугу? Никто не звонил, и, вообще, завтра выходной…

— Ты не поймешь. Потом объясню.

Прапорщик вернулся через полтора часа с двумя огромными баулами. Чего в них только не было. Пять килограмм гвоздей, семь банок тушенки, манометр, канистра машинного масла, три пары солдатских сапог и еще много всякой всячины. Он разделся, лег и заснул с чистой совестью.

Теория относительности

Как я вчера отметила 8 марта? Ой, девки, лучше не спрашивайте. Чуть мужа своего прошлогоднего не придушила. Что? Нет, в этом году у меня тот же самый муж. Почему тогда прошлогоднего? А вспомните, как тот год назывался по восточному гороскопу? Вот, я и говорю, чуть не придушила своего козла. Прямо, как Дездемона своего негритеночка. Что? У Шекспира наоборот было? Может быть. Потому что Шекспир тоже прошлогодний. А у меня было все правильно. Кто надо и кого надо душил.

За что? Заработал. Представляете, входит и прямо с порога мне выдает…, ой, не входит. Не мог он входить. Кто же мужика в женский день на улицу выпускает? Там столько шляется одиноких стерв, желающих в праздник себе подарочек подыскать, мол, в этот день все можно, все дозволяется, вплоть до откровенной охоты на противоположный пол. Откуда знаю? А, думаете, как я со своим познакомилась?

Ладно, вернемся к нашим баранам, вернее, к моему козлу. Точно, с порога он говорил, а входить не входил… Вспомнила! Он не входил, а выходил… из туалета. Так вот, выходит и прямо с порога радостно так сообщает:

— Я тут со стариком Эйнштейном посоветовался, и получается, что ты у меня все-таки хорошая жена…

Тут-то я ему в глотку и вцепилась. Гляжу, а он как певец, которому фонограмму отключили: рот открывает, а звуков нету. И глазки из орбит полезли, как у удивленного обывателя, который честного милиционера не в кино увидел, а в жизни. Отпустила я его. Думаю, помрет ненароком, самой каждый день придется мусор выносить. А он на языке жестов попросил рекламную паузу. Почему жестами? Он дышал-то через раз, куда там разговаривать. Временно разучился. Убежал в спальню. Возвращается, и что удумал? С торшера абажур снял и на себя напялил, одна башка торчит, а до шеи никак не доберешься, проволочный каркас мешает.

Зря это он. Не собиралась я его дальше душить. Дело в том, что кроме говорилки, я ему еще что-то там передавила. Стал он беленький, словно его тетя Ася три дня в «Тайде» кипятила. Так что мне самой интересно стало, с какой стороны спектра к его физиономии краски возвращаться будут, в смысле, покраснеет или посинеет. И пока он по-новому дышать и разговаривать учился, я ему объяснила, что он не прав. Он и без таких мер старается меня не перебивать, себе дороже, а уж тут получился внимательный и благодарный слушатель. Говорю:

— Ты что это, пень трухлявый, меня со старикашками обсуждаешь?! Ах ты, мухомор, оленями обгрызанный! Это надо было догадаться до такого. С Эйнштейном он посоветовался! Да со стариками с такой фамилией вообще ни о чем нельзя разговаривать, тем более советоваться. Обдурят и обберут до последней нитки, да еще так все обставят, что ты за это им всю жизнь благодарен будешь. Я тебе запрещаю общаться с сомнительными личностями. А уж про меня разговаривать…

Вижу, что-то башкой крутит, выпученными глазами подмигивает, в общем, слова просит.

— Ну? — Спрашиваю.

— Ты, — говорит, — неправильно меня поняла. — Причем томно так говорит, отрывисто, с продыхом, и в голосе появилась романтическая хрипотца. — Умер он давно.

— Кто?!

— Эйнштейн.

— Здрасьте, значит с мертвецами советуешься, Гамлет недоделанный. Придется тебя в психушку сдавать, пока не поздно. А то сейчас с Йориками разговариваешь, потом тебе шапку треугольную подавай…

— Да не разговаривал я ни с кем и не советовался. Выразился неудачно. Я имел ввиду теорию относительности этого Эйнштейна, будь он неладен.

— Рассказывай.

Наверное, я ему много чего передавила. Потому как будь он в добром умственном здравии, ни за что не признался бы. Самоубийца что ли? А тут все как на духу выложил. Оказалось, что третьего дня Петя по-приятельски похлопал Васю по спине. Это моего прошлогоднего и сослуживцы, и друзья-собутыльники. Хэдендшолдерсы, блин. Два в одном. А Вася счастливо так поморщился от боли, задрал рубаху и продемонстрировал расцарапанную женой спину. Вот, тогда-то мой недодушенный впервые обратился к теории относительности. Стал сравнивать меня с Васькиной лахудрой. Вышло не в мою пользу.