Сборник произведений - [63]

Шрифт
Интервал

И Гумилев, и Брюсов, и Булгаков,

Цветаевский здесь слышен говорок…


« И слепнет день, мерцая оком рдяным,

И вот вдали синеет полоса

Ночной земли и, слитые с туманом,

Излоги гор и скудные леса». *


И мыслями о вечном занят ум,

Ласкает слух прибоя мерный шум.


---------------------------

* «Одиссей в Киммерии» 1907


9


Ласкает слух прибоя мерный шум,

О чем доносит, что напоминает?

Кто в Коктебель приветы посылает –

Босфор турецкий или свой Батум?


А, может, из Аравии самум,

Что так упорно, долго не стихает,

И души жертв неумолчно считает

Средневековьем пережитых чум?


« И куда б ни кинул смутный взор я,

Расстилались саваны пустынь

Русла рек, иссякших, плоскогорья,

По краям, где индевела синь…» *


Приносит море траурные трели,

О нем не все еще стихи пропели.


------------------------------

* «Армагеддон» 1915


10


О нем не все еще стихи пропели,

Про знаменитейший Эвксинский Понт,

Что породил феодосийский порт

На ближней к Коктебелю параллели.


Как здесь снаряды яростно гремели

И застилали дымы горизонт.

Не ведали ни Бунин, ни Бальмонт

Про крымские свирепые метели.


«Солдаты навезли товару

И бойко продавали тут

Орехи – сто рублей за пуд

Турчанок – пятьдесят за пару». *


А здесь опять волна идет на штурм,

Шаги в ночи – тяжелый спутник дум.


--------------------------------

* «Феодосия» 1918


11


Шаги в ночи – тяжелый спутник дум,

Стремление хоть в чем-то разобраться.

И в результате тех ассоциаций –

Противник патриарший – Аввакум. *


Не избежать Руси тюрем и сум,

В который раз слезами умываться,

И с кораблей своих вперед бросаться

На брег чужой, что мрачен и угрюм.


« То было в дни, когда над морем

Господствовал французский флот

И к Крыму из Одессы ход

Для мореходов был затворен». *


Печально со страниц стихи смотрели

И свернутые в трубку акварели.


------------------------------------

* «Протопоп Аввакум» 1919

* * «Бегство» 1919


12


И свернутые в трубку акварели –

Еще один неповторимый дар,

Чтоб выразить души своей пожар,

Чтобы стихи торжественней запели…


Предотвратить кровавые капели,

Спасти поэта от тюремных нар, *

Сдержать репрессий перегретый пар,

Найти друзьям спасительные щели.**


« А я стою один меж них

В ревущем пламени и дыме

И всеми силами своими

Молюсь за тех и за других» ***


Возможность исповедь его читать

Нам многое теперь дает понять.


------------------------------------

* Во время белого террора М.Волошину

удалось вызволить из тюрьмы поэта Осипа Мандельштама.

** В период красного террора М.Волошин

помог бежать белому офицеру Сергею Эфрону,

мужу Марины Цветаевой.

*** «Гражданская война» 1919


13


Нам многое теперь дает понять

Его непогрешимая кристальность,

Сонетов и поэм исповедальность –

Не книги, а интимная тетрадь.


И время, поворачивая вспять,

Столь приближает этой жизни дальность,

Что зыбкая романтики реальность

Не устает собою увлекать.


«Еще томит, не покидая,

Сквозь жаркий бред и сон – твоя

Мечта в страданьи изжитая

И не осуществленная…» *


Как прежде продолжает удивлять

Ушедших лет незримая печать.

----------------------------------

«Родина» 1918


14


Ушедших лет незримая печать –

Восточный Крым, Музей и Макс Волошин.

И стих идет к тебе, пускай непрошен,

Ничто не может этих чувств унять.


И моря переменчивая гладь,

И палец Карадага насторожен,

И в глубь воды закинутые гроши,

Чтоб снова в Коктебеле побывать.


«Его полынь хмельна моей тоской,

Мой стих поет в волнах его прилива,

И на скале, замкнувшей зыбь залива,

Судьбой и ветрами изваян профиль мой».*


Он песнею своей восславить смог

Киммерии заветный уголок.


----------------------------

* «Коктебель» 1918


МАГИСТРАЛ

(акростих)


Киммерии заветный уголок

Манит, влечет поэта, как магнитом,

Античность неземною дымкой скрыта,

Какое здесь сплетение дорог!


Степная ширь уходит на Восток,

У Карадага – самоцветов свита,

В прибрежном Коктебеле – дом пиита,

Открытый всем и вся в дни мира и тревог.


Ласкает слух прибоя мерный шум,

О нем не все еще стихи пропели.

Шаги в ночи – тяжелый спутник дум,

И свернутые в трубку акварели…


Нам многое теперь дает понять

Ушедших лет незримая печать.


Муза Северянина (венок сонетов)


Раздел: Венок сонетов 

1


Мятежный дух не ведает преград,

Особенно, когда он бредит новым.

Над колыбелью с юным Лотаревым *

Какая Муза остановит взгляд?


Ребенок, принимающий парад,

Спокоен, весел, выглядит здоровым –

Евтерпы** белоснежные покровы

Так шаловливо пальцы теребят.


«К лицу прижав лицо, вся – шорох струй,

Запела мне полярную балладу…

О, Муза, Муза, чаще мне даруй

Свою неуловимую руладу».***


И Муза, прочь отбросив свою маску,

Устам поэта подает подсказку.


---------------------------------------------

*Лотарев – настоящая фамилия поэта

**Евтерпа – в древнегреческой мифологии

Муза поэзии и музыки

***«Муза», 1909


2


Устам поэта подает подсказку,

Служа ему до гробовой доски,

Поэзия экстаза и тоски,

Поющая Пегаса и Савраску,


Пригодная на черный день и Пасху,

Порой себе и людям вопреки,

Блестящим залам и брегам реки

Даря неповторимую огласку:


«Шумит река, пьет дождь, как сок, она,

Ждут тучи в вышнем далеке.

Все в беспорядке. Вроде локона

Волна завилась на реке».*


Все видит: бал и на болоте ряску,


Рекомендуем почитать
Я грустью измеряю жизнь

Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.


Очерки

Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.


Наташа и другие рассказы

«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.


Ресторан семьи Морозовых

Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!


Непокой

Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.


Запомните нас такими

ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.