Сборник исторических миниатюр - [2]

Бурная эмиграция

После разгрома шествия Гапон прятался и ждал массового восстания. Но произошли лишь отдельные беспорядки. Разочарованный, с помощью Рутенберга, он выехал из Петербурга, а через несколько дней переправился за границу.

Оказавшись в Женеве лидер народного шествия сполна насладился вновь обретенной славой. О Гапоне писали газеты, его узнавали, его расположения добивались партийные и политические бонзы. Большевики, эсеры, анархисты, либералы, деятели английских трейд–юнионов — все звали Гапона наперебой к себе, все желали подчинить человека, под влиянием которого находились сотни тысяч рабочих. Гапон же подчиняться не собирался и хотел сам возглавить революционные преобразования в России.

У него уже вызрел новый план. Как обычно грандиозный.

Благодаря деньгам финского революционера Конни Циллиакуса российские революционные партии смогли закупить оружие. Для транспортировки его в Россию был зафрахтован пароход, а для приёмки и распределения решено было привлечь гапоновское «Собрание», ведь собственной реальной силы на местах партии не имели. Далее, согласно замыслу Гапона: «Десять или двадцать тысяч рабочих собираются к одной из приморских пристаней, поблизости Петербурга, и захватывают её в свои руки. В это время он, Гапон, подъезжает к пристани на корабле, нагруженном оружием. Рабочие вооружаются, и он во главе их двигается на Петербург».

Однако, пароход с оружием сел на мель, сам Гапон едва не утонул. Немногим позже расстроился еще один супер–план этого неугомонного человека. Из–за обстоятельств, помешавших получению денег от английских тред–юнионов, не удалось объединить всех рабочих и крестьян России посредством сети потребительских кооперативов.

Не обескураженный очередной неудачей, Гапон занялся новым проектом. Он организовал «Российский Рабочий Союз» и получил мандат «вождя русского рабочего народа».

Рыночная политическая конъектура

За полгода, проведенных в эмиграции, Гапон вошел, а потом прекратил членство в нескольких партиях, написал книгу, ввязался в авантюры с оружием и потребительскими кооперативами, организовал новый союз. За этой бурной деятельностью он не заметил, что времена изменились и он, как политическая фигура, остался в изоляции.

У него не было союзников в партийных кругах. Популярность Гапона в народе и, особенно, созданный на внепартийной основе, отрицающий руководящую роль партийной интеллигенции, «Рабочий Союз» представляли реальную опасность для игроков революционного рынка. Не обладая подобным влиянием на пролетариат, борцы за свободу оного видели в Гапоне лишь сильного конкурента.

Не лучшим образом обстояли дела и в России. После царского манифеста от 17 октября 1905 г., даровавшего России гражданские свободы, в том числе, свободу собраний, «Собрание русских фабрично–заводских рабочих г. Санкт — Петербурга» пожелало восстановить свою организацию и получить компенсацию за убытки, понесённые при закрытии отделений после 9 января. О, либеральные времена! Также рабочие добивались амнистии для жившего за границей Гапона.

Однако в этом вопросе правительство заняло жесткую позицию. Оно и понятно, зачем нужна лишняя головная боль? Зачем возвращать рабочему движению его строптивого и амбициозного лидера?

Гапону же не сиделось за границей. Он рвался на Родину.

И дорвался! Когда неуемный экс–батюшка вернулся в Россию нелегально, его выдворили с просторов Российской империи, перед тем поставив перед жесточайшей альтернативой. Правительство пообещало удовлетворить требования «Собрания», если Гапон покинет страну и будет вести среди рабочих агитацию против вооружённого восстания и влияния революционных партий.

Фактически это значило следующее: либо «Собрание», как легальный союз продолжает свое существование и тогда его лидер, пусть из–за границы, пусть, став в оппозицию к революционному движению, но опираясь на многотысячную армию рабочих, имеет шансы что–нибудь когда–нибудь изменить. Либо без разрешения правительства «Собрание» прекращает свою работу и тогда без «Собрания» Гапон превращается в политический труп.

Гапон выбрал первый путь и с тех пор в своих многочисленных интервью и прокламациях утверждал, что революционеры толкают рабочий народ в пропасть, агитируя за вооружённое восстание, что народ к активной борьбе не готов ни технически, ни морально и т. д.

Начало конца

Как известно, рыба гниет с головы. Отступив от своих принципов, Гапон утратил и свое почти мистическое влияние на народные массы. 31 декабря 1905 г. на экстренном съезд руководителей «Собрания» часть рабочих выступила против Гапона. Последнему потребовались значительные усилия, что вернуть себе статус–кво и снова возглавить свое детище.

Однако к началу 1906 г. стало совсем худо. После подавления в декабре 1905 г. московского вооружённого восстания, власти запретили устраивать собрания в гапоновских отделах. Уверений, что это только мирное профессиональное движение, оказалось недостаточно. От Гапона потребовали общественного покаяния, а затем и открытого перехода на службу в Департамент полиции. Он отказался и в марте 1906 г. отделы были окончательно закрыты. Тогда же в прессе началась широкомасштабная кампания против Гапона и его окружения. Многочисленные публикации обвиняли руководство «Собрания» в предательстве и продажности. Вскоре травля вышла за пределы газет. Антигапоновские памфлеты стали выпускаться большими тиражами в виде отдельных брошюр. По некоторым данным, некоторые партии обсуждали планы физической ликвидации Гапона.