Сборник интервью Фрэнка Заппы для юных фанатиков - [38]
В биографии Вареза Луиза временами даёт понять, что Эдгару - как и Стравинскому - не всегда нравилась эмоциональность в музыке.
Ну, это зависит от употребления слова «эмоциональность». Мне кажется, что с научной точки зрения такой способ соединения исходных материалов в одно целое нельзя назвать эмоциональной процедурой, но будучи соединены, эти материалы дают очень эмоциональный эффект. И в партитуре есть определённые указания - не просто «играть это громко, играть то тихо». В «Гиперпризме» есть часть, где тромбонисту даётся указание говорить «хо-хо-хо» на своём инструменте. Нельзя назвать это эмоцией, но и наукой - тоже. А в "Ameriques" или "Arcana" есть маленькая мелодия пикколо, которая дублируется перезвоном колокольчиков, и Луиза говорила мне, что когда он писал это, он демонстрировал, как это должно выглядеть - насвистывал, пританцовывал - и это было весело, а не убийственно серьёзно в смысле того, что это отмеренные тембры, исполняемые на фоне друг друга, дабы достичь в конце пьесы научного результата. То есть это человечная музыка, и в частности, поэтому она даёт мне такое хорошее чувство -потому что она основана не на математической формуле. Это непохоже на какую-нибудь другую стерильную музыку, которую действительно трудно воспринимать. Он работает со ЗВУКОМ; он пишет эти вещи, потому что они хорошо ЗВУЧАТ.
Я хотел поподробнее остановиться на этом аспекте - отход Вареза от общепринятых мелодий, ритмов, и его способ работы со ЗВУКАМИ. Может быть, немного поговорим об этом?
Ну, тут многое зависит от того, что Вы понимаете в обычной музыке - музыке так называемого «реального мира», в том, что обычно считают «приемлемой» классикой, что считают «качественной» классикой - в хороших делах, которые были раньше. Моя теория обо всём этом состоит в следующем: как только было обнаружено, что человек (или ещё кто-то, хоть собака) может некими символами записать нечто, что может быть впоследствии расшифровано другим человеком или собакой для создания музыки, примерно в тот же самый момент было установлено, что на жизнь этим не заработаешь. Также было установлено, что если ты хочешь заниматься этим и слышать свою музыку, ты должен иметь покровителя - кого-то, кто платил бы по счетам - а это была либо церковь, либо король. Если то, что ты написал, не нравилось церкви, то вынимались раскалённые щипцы и тебе выдёргивали ногти; если это не нравилось королю, он отрубал тебе голову. Все короли были сумасшедшими сифилитиками, а церковь была. Вы понимаете, церковью. Так что тот факт, что кто-то платит за сочинение композиции или поддерживает композитора, не обязательно говорит о том, что музыка, написанная для удовлетворения вкуса плательщика, сама по себе хороша -но вся сохранившаяся музыка, которую мы называем классической, основана на вкусе либо какого-нибудь духовного лица, либо какого-нибудь сумасшедшего богача с короной на голове. Эти нормы увековечиваются музыкальными критиками, которые сейчас занимают место отвратительных клериков и безумных королей - и они продолжают судить о музыке на основании этих норм, которые не следует применять, и очень жаль, что эти нормы вообще появились на свет.
Так как же Варез ушёл от этих норм?
Он просто сказал, что они неправильны. Я никогда не говорил с ним об этом, но слушая его музыку, я представляю, что он просто вышвырнул всё это за окно и сказал: «Я сделаю это по-своему.» Такой вывод можно сделать из того, что его музыка не зависит от этих механизмов - её заставляют действовать совсем другие механизмы, и она сделана очень оригинально, и это очень смелый шаг.
В музыке Вареза я замечаю, что для того, чтобы почувствовать, что в ней происходит, нужно слушать её другими ушами.
Правильно! Приведу ещё одну цитату из вчерашнего разговора с Луизой. Она сказала: «Я не музыкант, у меня нет никаких технических навыков, но мне нравится его музыка». И дальше - когда она попросила Вареза поучить её музыке, он сказал, что это не нужно - «будь как промокашка - просто впитывай.»
Бывало, что музыкальные историки называли Вареза самым влиятельным или самым новаторским композитором XX в. Как Вы думаете - это так?
Ну, я бы не сказал, что он самый влиятельный. Наверное, он был самым большим новатором - в том смысле, что один парень восстал против всего мира и начал самостоятельно делать индивидуалистичные вещи. Наверное, если говорить о самом влиятельном композиторе - в смысле того, сколько людей имитировали его стиль в недавнее время - то эта награда должна пойти, во-первых, Веберну (он был основателем «буп-бип-школы»), а во-вторых, Пендерецкому, за его «текстурную» музыку, которую имитируют многие. Но мне кажется, что даже его музыка вышла из некоторых структурных экспериментов Вареза.
А как насчёт Аарона Копленда?
Мне кажется, что Аарон Копленд, скорее, больше сделал для развития стереотипа американской музыки, как любого симфонического сочинения, в котором ксилофон дублирует скрипичную секцию. Существует столько американской музыки, написанной академическими композиторами, что как только ты это услышишь, то думаешь: «Э, это они играют американскую симфонию - мелодия хоудауна{Hoedown - народный танец типа кадрили; также пьеса Копленда (в частности, обработанная Emerson Lake & Palmer).}, и ксилофон дублирует мелодию.» То есть я хочу сказать, что мне очень нравятся некоторые вещи Копленда - например, я считаю, что "Fanfare For The Common Man" - это одна из сильнейших мелодий нашего века - но в его музыке есть что-то слишком лёгкое.
Книга? Какая еще книга?Одна из причин всей затеи — распространение (на нескольких языках) идиотских книг якобы про гениального музыканта XX века Фрэнка Винсента Заппу (1940–1993).«Я подумал, — писал он, — что где-нибудь должна появиться хотя бы одна книга, в которой будет что-то настоящее. Только учтите, пожалуйста: данная книга не претендует на то, чтобы стать какой-нибудь «полной» изустной историей. Ее надлежит потреблять только в качестве легкого чтива».«Эта книга должна быть в каждом доме» — убеждена газета «Нью-Йорк пост».Поздравляем — теперь она есть и у вас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).