Сборник интервью Фрэнка Заппы для юных фанатиков - [22]
Так что Вы держались блюзовой компании?
Да. Мне казалось, что в таких вещах, как "Martians Go Home" Шорти Роджерса нет особой эмоциональной глубины. Это было просто скучно; у них не было яиц! Ну и слов, понятно, тоже.
А Вам не приходилось слышать какой-нибудь джаз, что был до того – типа бибопа?
Бибоп я впервые услышал, когда уже уехал из Сан Диего в Ланкастер - мне попался какой-то альбом Чарли Паркера. Мне он не понравился - потому что он был очень немелодичен, и непохоже было, чтобы у Паркера были яйца. Но у меня был альбом Оскара Петтифорда, который мне нравился, и несколько пластинок Чарли Мингуса, которые мне очень нравились.
У Мингуса-то были яйца.
Определённо были. А на пластинке Оскара Петтифорда были кое-какие странные ноты - ну, понимаете, это звучало немного более авангардно.
В период альбома Uncle Meat многие критики решили похвалить Вас за «рок с влиянием джаза». Как Вы считаете -этот альбом был переменой курса?
Вы знаете, о вкусах не спорят. Я же говорил - Вы что, верите тому, что написано в газетах? Кто-то сказал Вам, что это отличный альбом? Подумаешь, какое дело. Это ещё не значит, что он на самом деле отличный. Если кто-то сказал Вам, что альбом - дерьмо, это не значит, что он на самом деле дерьмо. Он такой, какой есть - а то, как люди его воспринимают, обычно является отражением характера времени. Я считаю, что Ruben & The Jets - очень хороший альбом, но когда он вышел, все думали: «Нет, нельзя. Это старомодно».
Как Вы думаете, почему Uncle Meat был принят совершенно иначе?
Потому что в зависимости от того, что тогда происходило, критикам показалось, что он более приемлем - он серьёзный, а Ruben & The Jets - дерьмо. Но на самом деле всё серьёзно, и всё несерьёзно.
А вообще джаз повлиял на Uncle Meat?
Я не думаю, что там есть джазовые влияния. Если в Uncle Meat и есть какое-то влияние, то это влияние Конлона Нанкарроу. Это композитор, который живёт в Мексике, но родился в Кентукки. Он пишет музыку для механического пианино, которую людям исполнить невозможно. Он пишет все эти чумовые каноны и ненормальные структуры -выбивает их на валиках для механического пианино. Фантастические дела; записано несколько альбомов. Если Вы не слышали, то должны послушать - это Вас убьёт. Местами это звучит как невероятно мощный регтайм.
В вещи "America Drinks And Goes Home" (Absolutely Free) есть сильный аромат джазового стандарта. Это дань этому стилю, или пародия на жанр?
Очень научная пародия на жанр. Настолько тонкая, что пародийность еле заметна. Это неплохая мелодия. Вся суть такой музыки -это дебильный синдром II-V-I, когда земля крутится вокруг II-V-I. Это упражнение в II-V-I-тупости.
У Вас не так уж много вещей в II-V-I.
Я всегда был против разрешения доминанта-тоника. Для меня это просто итог музыки белого человека.
Но разве это не присутствует постоянно и в музыке чёрного человека?
Хммм... не всегда так же - то есть этот старинный переход V-I. В чёрной музыке много переходов IV-I, много II-V, и прочего. Но этот чёртов V-I, и эти проклятые джазисты с II-V-I, модулирующие эту хрень на основе Квинтового Цикла. Как у них наглости хватает!
Используя различные аккордные структуры, Вам удаётся создавать очень сложные вещи. Это результат открытой попытки сделать что-то более оригинальное, или это просто то, что у Вас в голове?
Поскольку мне не нравится звучание II-V-I, мне теоретически должно понравиться что-то другое. И конечно, есть прогрессии, которые мне очень нравятся, и я постоянно их применяю. Я занимаюсь тем, что мне нравится, а не просто сознательно иду войной на II-V-I. Я просто не люблю эту прогрессию - если только не использовать её ради шутки.
Вы когда-нибудь изучали джаз?
Нет.
А вообще теорию?
Немного. В школе я был одним из неисправимых, и учителя, хотевшие меня утихомирить, сообразили: «Наверное, он просто любит музыку.» Итак, поскольку в нашей школе не было уроков теории, меня посылали в джуниор-колледж на занятия по теории музыки - на час в день. Эти занятия вёл джазовый трубач мистер Расселл, и мы занимались по учебнику гармонии Уолтера Пистона. Один семестр я занимался там по упражнениям из этой книги; после этого я проучился там ещё один семестр. Вот и всё моё формальное обучение. Всё остальное - из библиотеки.
Многие люди, начав заниматься теорией, тянутся к джазу - потому что в этой музыке они видят применение теории на практике.
Ну, это зависит от вашего подхода к джазу. То есть, ребята, приходящие в джаз с теоретическим подходом и собирающиеся «применить все эти невероятные дополнения к прогрессии II-V-I» - разве это не те, кого обычно вспоминают, как великих джазовых музыкантов? Мне кажется, что успешный джаз - а на мой вкус такого не очень много - основывается не на эрудиции; он основывается на яйцах. На яйцах, действующих в таком формате.
Есть ли в джазе какие-нибудь движения, которые Вам нравятся больше других? Может быть, скорее Орнетт Коулмен, чем Дюк Эллингтон?
Ну, мне нравятся Чарли Мингус, Телониус Монк, Эрик Долфи. Мне очень нравился Гарольд Лэнд, но я уже давно не слышал от него ничего нового. Ну вот, пожалуй, и всё.
Книга? Какая еще книга?Одна из причин всей затеи — распространение (на нескольких языках) идиотских книг якобы про гениального музыканта XX века Фрэнка Винсента Заппу (1940–1993).«Я подумал, — писал он, — что где-нибудь должна появиться хотя бы одна книга, в которой будет что-то настоящее. Только учтите, пожалуйста: данная книга не претендует на то, чтобы стать какой-нибудь «полной» изустной историей. Ее надлежит потреблять только в качестве легкого чтива».«Эта книга должна быть в каждом доме» — убеждена газета «Нью-Йорк пост».Поздравляем — теперь она есть и у вас.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.