Сборник детективных рассказов - [27]

В следующие три дня, ссылаясь на обострившуюся болезнь, Рыцарь уходил из клуба часа через два после полуночи, но шел не на набережную, а на стоянку автотакси. Брал одну из самых потертых и невзрачных моделей, ставил в знакомых кустах и, подключив к ночному видению весь комплект собственной аппаратуры, долгими часами просиживал в томительном, но, увы, бесполезном ожидании. Домой он возвращался в обычное время, и в обычном для него теперь мрачном раздражении. Спугнутые им преступницы явно залегли на дно.

И это казалось чрезмерной перестраховкой с их стороны. Город, шумно и бурно праздновавший приезд армии соблазнительных красавиц со всех стран и континентов, буквально захлестывали волны бушующего от избытка впечатлений тестостерона.

По набережным и центральным улицам днем и ночью перемещались толпы празднующих победы в промежуточных конкурсах красавиц и их фанатов и фанаток, рестораны, кафе и салоны перешли на круглосуточный режим, состояние беззаботности и праздничного возбуждения охватило, казалось, всех.

По всем законам логики в такой подходящей обстановке воровки должны были торопиться урвать свой шанс в стремлении незаконно разбогатеть. И, как следствие, если не проколоться, то хотя бы попасть в прицел мини камер, поставленных Рыцарем. Однако — не попали, и он начал уже думать, что спугнул их так сильно, что девушки срочно покинули город. Или даже страну, теперь с этим особых проблем не было.

Как выяснилось, он ошибался, и глубоко.

Сначала Рыцарь даже не подумал связать два столь различных по значимости происшествия, взбудоражившее город странное исчезновение одной из конкурсанток, худенькой изящной девушки, прибывшей из далекой Австралии, и появление на его крыльце плоского камешка, аляповато расписанного детскими фломастерами.

Но последующие события с неумолимостью судьбы стремительно скрутили их в один, запутанный узел. Сначала, рассмотрев камень внимательнее и запросив видео с камеры, фиксирующей всех, кто приближался к его владениям, Рыцарь только добродушно фыркнул. Внук соседки, шустрый и непоседливый Артем иногда приносил ему от бабушки, упорно считавшей, что Рыцарь не может есть твердой пищи, домашние протертые супы и кисели из свежих, собственноручно выращенных доброй женщиной ягод.

— Спасибо, Тема, — сказал он мальчишке, упоенно крутившему руль хронически неисправной машины, стоявшей возле соседнего дома, — ты очень красиво нарисовал.

— А это не я, — важно поправил Артем, — это тетенька из машины просила передать. Сказала, что опаздывает на похороны.

— Какая тетенька?! — невольно насторожился Рыцарь, переводя взгляд на камень.

— В черном платке и черных очках, — выдал Тема исчерпывающий ответ.

Но Рыцарь уже понял, что женщина, передавшая странный подарок, хорошо продумала, как не попасть ни в объектив его камеры, ни в какой другой. Он и сам раньше, когда еще был сотрудником особого отдела и стопроцентным человеком, частенько пользовался подобными методами.

Даже беглого взгляда было достаточно, чтоб понять, на камне нарисован отлично знакомый ему клочок берега, черточка пирса, уходящая в лужицу синего цвета, и маленький череп, а от него стрелка к самому краю пляжа, неподалеку от входа на закрытый женский пляж.

Смысл послания Рыцарь легко расшифровал, дойдя до указанного места, и заметив торчащий из–под камня клочок темно–синего шелка. Во всех новостных объявлениях о пропаже австралийки сообщалось, что в последний раз ее видели в платье именно такого цвета.

Он мучился сомнениями всего несколько минут, острое нежелание ввязываться в явно криминальное разбирательство быстро сдалось перед чувством долга, как всегда преобладавшим в поступках.

И, разумеется, в последующие два дня, давая показания и объясняя, за каким чертом он поперся на этот пляж в совершенно несвойственное ему время, и почему он вообще в последние дни вел себя так странно, Рыцарь не одну сотню раз проклял и чувство долга, и неизвестную наводчицу, ловко переложившую все эти неприятные процедуры на его кевларовые плечи.

Но больше всех — самого себя, за то, что успел подзабыть, как тупы и настырны бывают следователи, создавшие в уме собственную, невероятно стройную версию и ни за какие коврижки не желающие от нее отказываться. Отметая напрочь все, что не вкладывается в построенную ими схему, и подставляя недоказанные факты, как злостно утаенные подозреваемым.

Больше всего упрямого следователя бесила невозможность принудительного подключения преступника к детекторам лжи или использования аналогичных препаратов, противоастматическая автоматика мгновенно блокировала действие подобных медикаментов.

А Рыцарь, лежа на супер прочных капроновых простынях одиночной камеры, долгими бессонными ночами строил и перестраивал собственные версии и способы поиска неуловимой банды. Сначала испугавшейся его, а потом подставившей по всей форме. Сомнений в том, что всё скоро разрешится, и он выйдет на свободу, у Рыцаря не было, как показала экспертиза, прежде, чем утопить, девушку изнасиловали, а это сразу автоматически снимало с него почти все обвинения, оставляя только одно, сообщничество с корыстными целями.