Сборник № 2. Борьба за физическое мировоззрение - [42]

Нечто совсем другое понимает физик под субстанцией или количеством. Тело имеет известный вес. Если разделить его на части, и эти последние взвешивать одну за другой на весах, то сумма их весов равна первоначальному весу всего тела. То же самое можно сказать и о массах тела и его частей, и о теплоемкости его и их и т. д. Однородные величины, которые при известных условиях дают всегда постоянную сумму, суть физические постоянные, субстанции, количества29.

Наблюденная взаимная зависимость элементов А В С D E… в простейших случаях воспроизводится в чувственных представлениях и сохраняется в памяти, как краеугольный камень зачатков естествознания. если несколько или множество таких краеугольных камней, в известном отношении согласующихся между собой, объединяются в одно большее целое в форме понятия, то это полезно. Такое понятие есть не что иное, как пробужденная и обозначенная словом способность вспоминать те отдельные факты опыта, из которых оно постепенно развилось. Одно высшее понятие может содержать в себе другие понятия (как признаки), но и оно, если оно вообще имеет какой-нибудь естественно-научный смысл, может быть сведено к данным чувственного опыта об элементах А В С D Е… С этим согласен, по-видимому, и Планк, когда он на стр. 38 говорит: «Достаточно беглого обзора лаборатории, в которой производятся точные взвешивания, чтобы усмотреть всю ту сумму опытных познаний и абстракций, которая содержится в таком с виду столь простом измерении. И действительно, в применении к конкретному случаю происходить быстрое разложение абстрактных понятой вплоть до элементов, из которых они были построены теорией. Естественно, что в понятии должны содержаться также и элементы, которые мы в нем преднаходим; они пожалуй, важнее даже, чем то, что привносит туда наша фантазия.

Я излагал и доказывал уже в другом месте30, что как бы близко ни выражали наши физические понятия действительные факты, все же как вполне совершенное, окончательное выражение этих последних мы эти понятия рассматривать не можем. Особо важное значение имеют те понятия, которые являются членами одной цельной системы понятий, т. е. понятия математические31. «Постоянство же связи реакций, которое изображается физическими законами, есть высшая субстанциальность, какая только открыта доныне исследованиями и более постоянна, чем все, что до сих пор называлось субстанцией»32. Что вызвало нападки Планка на мою теорию познания и какую цель он при этом преследовал? Здесь не место заниматься исследованием этого вопроса. Пусть другие судят, прав ли он, действительно ли мои взгляды находятся в столь вопиющем противоречии к общепризнанной физике. Планк считает преувеличенным значение, которое я приписываю экономии мышления. Хорошо ли было под первым неприятным или несколько странным впечатлением восстать против дела, совсем незнакомого, слишком далекого от привычного Планку направления мышления, от его навыков мысли? Не было ли здесь… злого умысла? Я не вижу в этом несчастия, когда факты вызывают в различных умах не совсем одинаковые мысли. Напротив того, да и в противоречии я не вижу ничего трагического: часто такое противоречие, подобно факелу, освещает чужой, да и иногда твой собственный мир идей. Но одно безусловно необходимо: попытка понять противника.

Перевел Н.А. Котляр

Макс Планк . Теория физического познания Эрнста Маха 33

Возражение

Различные стадии развития понятия экономии у Маха. – Устойчивость картины мира не одно и то же, что экономический характер ее. – Perpetuum mobile в «Принципах учения о теплоте» Маха. – Относительность вращательного движения в Механике Маха.

Года два тому назад мне случилось прочесть в Лейдене лекцию, посвященную общим вопросам физики, и в ней выступить против некоторых пунктов теории познания Маха. В то время как мои рассуждения вызвали некоторый интерес, а порой и прямое одобрение и в кругах, по характеру своему далеких от физики, как, например, у признанных представителей трансцендентальной философии, они у сторонников направления Маха вызвали, как и следовало ожидать, более или менее резкое осуждение.

До сих пор у меня не было намерения возвращаться к этому предмету: ничего существенно нового я сказать не мог бы, да и кроме того, мне казалось, что я достаточно ясно изложил свое мнение в важнейших его пунктах. Так я думал до появления статьи Эрнста Маха под заглавием: «Основные идеи моей естественно-научной теории познания и отношение к ним современников», напечатанной в журналах Scientia34и Physikalische Zeitschrift35. Мах объявляет здесь свою теорию познания неопровергнутой, мало того, моих возражений против нее он даже не принимает всерьез и в заключение вообще отрицает за мною способность принимать участие в разработке вопросов физической теории познания.

Немного странно уже то, что Мах не нашел себе более сильного противника, ибо не единственный же я, в самом деле, его современник. Это исключительное положение все же вынуждает меня еще яснее, чем раньше, изложить мою точку зрения на теорию познания Маха. При этом мы, однако, скоро убедимся, что мои господа критики все же несколько легко отнеслись к своему делу.