Сборник № 17. Современные метафизики II - [29]
4. Однако простой ссылки на самосознание, самоцель и самоволение мало для полного уяснения конечного и целого. Ибо, ведь и относительно самосознания должен быть поставлен основной и труднейший онтологический вопрос о том, как единое может быть множественно, а множественное едино? Ответом на это служит утверждение, что сознание представляет собою до бесконечности возвратную и в каждый отдельный миг себе самой самопредставительствующую систему бесконечно разнообразных и до бесконечности множащихся актов. Это прекрасно иллюстрируется хотя бы нашим мышлением. «Ибо единый план представления какой-нибудь моей – рефлективной или непосредственной мысли – рефлективной мыслью в форме: это одна из моих мыслей – подразумевает, что около любой моей начальной мысли, скажем мысли: сегодня вторник, идеально накопляется бесконечная система мыслей N, в которой эта мысль: сегодня вторник – может быть сделана первым членом. Эти мысли могут следовать друг за другом во времени. Но логически все они определяются разом одною целью рефлексии. Система состоит из первичной мысли и, затем, из ряда рефлективных мыслей в форме: это одна из моих мыслей; да и эта последняя рефлексия есть одна из моих мыслей; и эта дальнейшая рефлексия есть одна из моих мыслей, и так без конца. Однако система познается как бесконечная не счетом ее членов до тех пор, пока мы не прекратим его от усталости, а благодаря некоторому универсальному плану, согласно которому каждый из составляющих его членов должен сопровождаться соответствующей рефлективной мыслью, в свою очередь долженствующей принадлежать к системе. Ну, а этим уже N определяется как бесконечное раньше, чем мы вообще станем считать»147. «Но ведь система N по своему определению есть просто такая система мыслей, которая, будучи дана сразу, выражает полное самосознание, – что касается до акта мысли, утверждающего, что сегодня вторник. Если я действительно буду мыслить не только эту мысль, но и все то, что непосредственно содержится в том простом факте, что я мыслю эту мысль, я буду иметь перед собою сразу в наличности целую систему N, как упорядоченную систему мыслей. Точно также целый определенный мир мыслей, будучи наличен сразу, будет представлять собою некоторую самость, с исчерпывающей рефлексией содержащую тот факт, что все эти мысли суть ее собственные мысли»148. Не менее блестящей иллюстрацией того же самого в своей бесконечности определенного самопредставительства является система чисел. «Тут ведь интеллект “своим собственным движением”, “сам собою” определяет то, что нигде вообще не дано в нашем временном опыте, ни в сфере чувственной, ни в сфере мысленной, а именно самопредставительствующую себе систему объектов, параллельную по своей структуре тому, чем будет мир мыслей, если он будет знаменовать собою мир вполне самостоятельной мысли, каждый из актов которой является ее же собственным интеллектуальным объектом»149.
Согласно всему выше и только что сказанному, совершенно ясно, что «реальность есть подобная самопредставительствующая и бесконечная система. И в этом именно заключается основание для подлинного объединения внутри нее единого и множественного. Ибо единая цель самопредставительства требует бесконечной множественности своего выражения, тогда как, с другой стороны, множественность несводима к единству иначе, как через процесс, содержащий в себе самопредставительство»150. «Бесконечный мир определен, так как он осуществляет собою в точности определимую цель тем единственным способом, который не позволяет ничему другому занять его место в качестве воплощения абсолютной воли. И единое примиряется при этом с множественным в том смысле, что абсолютная самость, именно как самость вообще, выражается в бесконечной серии индивидуальных актов, являясь, таким образом, explicite индивидуальным целым индивидуальных элементов»
