Сборник № 16. Психология мышления - [38]

Ближе взгляды Гуссерля к воззрениям Уфуэса. Понятие предметного сознания у последнего то же, что понятие «объективирующего акта» у Гуссерля; даже в терминах сходство. Но Гуссерль не отожествляет объективирующих актов с познанием, как Уфуэс; ниже будет рассмотрено учение Гуссерля собственно о познании. Учение о суждении как о связи субъекта и предиката встречается у Уфуэса, как и у Гуссерля; но он еще дальше отклоняется от Брентано, чем Гуссерль; последний делает учению Брентано о суждении важную уступку, вводя номинальные полагающие акты, тогда как Уфуэс отрицает, чтобы восприятия, а тем более представления полагали существование своего предмета. Наконец, и в том, что ощущения и фантазмы резко противополагаются остальному мышлению, у Гуссерля сходство с Уфуэсом и отклонение от Брентано.

Сближение с Уфуэсом и удаление от Брентано через объединение всего мышления (за исключением ощущений и фантазм) одним понятием и через учение о суждении как связи субъекта с предикатом, является, конечно, возвращением к перипатетической традиции. Поскольку объективирующий акт понимается как совершающийся на основании ощущений и фантазм и создающий в себе явление предмета, то это еще более, чем соответствующие взгляды Уфуэса, напоминает вышеизложенное учение схоластики о species impressae и species expressae. Чуждым ей является то, что отношение к предмету в объективирующем акте не обозначается как познавательное, а также введение номинальных полагающих актов.

Обратимся, теперь к дальнейшей классификации актов мышления. Ее возможность основывается на том, что каждый объективирующий акт, кроме интенциональной сущности, т. е. качества и материи, имеет еще одну составную часть – репрезентативное содержание (стр. 562). Последнее представляет собой то, что служит средством, через толкование которого схватывается в объективирующем акте предмет, например, ощущения (во внешнем восприятии) и фантазмы (в образном представлении о внешнем мире), (стр. 566, 550, 551, 561, 562).

Способ схватывания репрезентативного содержания, т. е. то, что объединяет материю акта с его репрезентативным содержанием, может быть различен при одинаковых качестве и материи акта (стр. 562– 564). Сообразно видоизменению этого последнего признака объективирующих актов (т. е. способа схватывания репрезентативного содержания), взятого как основание деления, мы получаем новое деление объективирующих актов (скрещивающееся с предыдущим). Если способ схватывания репрезентативного содержания создает случайное, внешнее отношение между материей и репрезентативным содержанием, которое является в этом случае только знаком, так или иначе указывающим на предмет в том его виде, в котором его схватывает данная материя, то объективирующий акт – сигнитивный (стр. 564, 566). Репрезентативным содержанием тогда является большею частью, но далеко не всегда, представление слова, точнее: репрезентативное содержание такого представления (стр. 525, 532– 535, 561); оно не стоит в необходимой связи с материей (стр. 564). Если способ схватывания репрезентативного содержания создает существенное, внутреннее отношение между материей и репрезентативным содержанием через их сходство и одинаковость, словом, через то, что репрезентативное содержание является отображением предмета, в том его виде, в котором его схватывает данная материя, то объективирующий акт – чисто интуитивный. Если же репрезентативное содержание частью схватывается как в сигнитивных, частью как в чисто интуитивных актах, то объективирующий акт признается смешанным, но все-таки интуитивным, только не чистым (стр. 550, 564 – 566). В чисто интуитивных актах, а также в той части смешанных, где способ схватывания интуитивен, отображающее в таких случаях предмет репрезентативное содержание, конечно, не может быть каким угодно, а стоит, напротив, в необходимом соответствии с материей, которая дает акту отношение к предмету в определенном виде последнего (стр. 564, 565).

Дальнейшее видоизменение способа схватывания репрезентативного содержания дает подразделение интуитивных (чистых и смешанных) объективирующих актов на перцептивные и воображающие (стр. 566). В первых (например, в восприятиях, т. е. в полагающих перцептивных актах, стр. 587), предмет дан в самоизображении, точнее, заявляется претензия на такое самоизображение предмета; во вторых предмет представляется просто как отображенный в акте (стр. 528). Разумеется, репрезентативным содержанием первых служат, прежде всего, ощущения, репрезентативным содержанием вторых – фантазмы, поскольку речь идет об актах, направляемых на внешние предметы (стр. 551, 588, 589).

Различение сигнитивных и интуитивных актов Гуссерль распространяет и на категориальные акты, хотя обыкновенно под интуицией разумеют только чувственную (стр. 614, 616, 673, 674). Под категориальными актами подразумеваются такие, в которых имеются в виду сверхчувственные формы, в которые облекается чувственное как материя (стр. 608, 615), например, отношения разного рода (стр. 631). К категориальным актам Гуссерль относит и те объективирующие, в которых мыслится общее (виды) (стр. 633), которые он, таким образом, резко отграничивает от соответствующих единичных. Категориальные акты всегда несамостоятельны, обоснованы чувственными (стр. 624– 628). Но раз существуют интуитивные категориальные акты, то весьма существенно, какое у них репрезентативное содержание? Последнее ведь не может быть каким угодно в интуитивном акте, а стоит в необходимой связи с материей. Гуссерль отвечает на этот вопрос: репрезентативным содержанием служат соответствующие нечувственные переживания (стр. 652). Так, акты всякого категориального синтеза имеют репрезентативным содержанием переживания, связывающие определенным образом какие-либо чувственные акты воедино (стр. 649). Разумеется, служащие репрезентативным содержанием переживания при этом столь же мало толкуются как таковые, сколь мало это происходит с ощущением во внешнем восприятии (стр. 650, 651).