Сборник № 12. К истории теории познания I - [7]

А именно, в силу своей свободы я могу определить себя к мышлению того или иного содержания, например, вещи в себе – догматика. Если я отвлекусь от мыслимого, содержания и буду рассматривать исключительно себя самого, то я окажусь в этом предмете для себя самого объектом определенного представления. Что я являюсь себе определенным именно так, а не иначе, именно мыслящим, и из всех возможных мыслей мыслящим именно вещь в себе, должно, по моему мнению, зависеть от моего самоопределения: в силу своей свободы я сам сделал себя таким объектом. Но себя самого в себе я не сделал; я принужден мыслить себя существующим до самоопределения, еще только подлежащим определению. Итак, я сам являюсь для себя объектом, качественная индивидуальность (Beschaffenheit) которого при известных условиях зависит исключительно от интеллигенции, существование (Dasein) которого, однако, должно быть всегда предположено.

И вот именно это Я в себе12и есть объект идеализма. Объект этой системы действительно наличествует еще, как нечто реальное, в сознании, не как вещь в себе (тогда идеализм перестал бы быть тем, что он есть, и превратился бы в догматизм), а как Я в себе, не как предмет опыта (ибо он не определен, но определяется исключительно лишь мною, при чем без этого определения он ничто и даже без него вообще не существует), но как нечто, стоящее выше всякого опыта.

Объект догматизма, напротив, относится к объектам первого класса, производимым исключительно деятельностью свободного мышления, вещь в себе есть простое измышление, она не имеет никакой реальности. Она не встречается в опыте (ибо система опыта есть не что иное, как сопровождающееся чувством необходимости мышление) и даже догматиком, который, подобно всякому философу, должен ее обосновать, не выдается ни за что иное. Догматик, правда, хочет обеспечить за ней реальность, т. е необходимость мыслить ее, как основание всякого опыта, чего достигнуть он будет в состоянии, однако, лишь доказавши, что опыт действительно объясняется вещью в себе и что без последней он не объясним. Но в этом-то как раз и состоит вопрос, и нельзя предполагать того, что только еще следует доказать.

Итак, объект идеализма имеет по сравнении с объектом догматизма то преимущество, что он, не в качестве объясняющего опыт основания (что было бы самопротиворечивым и превратило бы саму эту систему в часть опыта), но вообще может быть обнаружен в сознании, между тем как объект догматизма, напротив, не может быть ничем иным, как простым измышлением, ожидающим еще только от системы (в случае ее удачи) своей реализации.

Сказанное выше приведено нами исключительно лишь для уяснения различий обеих систем, а не для того, чтобы выводить из него какие-нибудь следствия против последней системы. Что объект всякой философии, как основание, объясняющее опыт, должен лежать вне опыта, – этого требует уже самая сущность философии, причем совсем не следует, что требование это враждебно одной из философских систем. Почему объект философии должен еще особым образом наличествовать в сознании, для этого мы пока не нашли еще никаких оснований.

Если это последнее соображение кого-нибудь не убедит, то это не значит еще, что он вообще не будет в состоянии убедиться в целом, так как соображение наше высказано в слишком беглой и краткой форме. Но все же, следуя своему намерению, я хотел бы и здесь предупредить некоторые возможные возражения. Можно было бы пытаться отрицать утверждаемое нами непосредственное самосознание в свободном действии духа. Такому человеку нам оставалось бы только еще раз напомнить указанные нами выше условия этого непосредственного самосознания. Оно не навязывается нам, не появляется само собою; необходимо действительное свободное действие, после которого нужно, абстрагировавши от объекта, направить внимание исключительно на себя самого. Никто не может быть принужден к такому действию, и если кто-нибудь утверждает, что он выполнил это действа, то никак нельзя знать, правильно ли он и так ли, как при этом требуется, поступает. Одним словом, сознание это никому не может быть доказано; всякий должен свободно вызвать его в себе. Против второго утверждения, что вещь в себе есть простое измышление (Erdichtung), можно было бы возражать, лишь не понявши его. Такого читателя мы можем отослать назад, к данному нами выше описанию возникновения этого понятия.

5

Ни одна из двух этих систем не может прямо опровергнуть противоположную: ибо их спор есть спор относительно первого, далее не выводимого уже принципа; каждая из двух систем, если признать ее принцип, опровергает принцип другой; каждая отрицает решительно все, что утверждает противоположная; у них нет ни одной общей точки, исходя из которой они могли бы придти к взаимному соглашению и объединиться. Даже если они с виду согласны относительно слов какого-нибудь предложения, то каждая из них принимает их в ином смысле13.

Прежде всего, идеализм не может опровергнуть догматизма. Правда, первый, как мы видели, имеет перед последним то преимущество, что он может показать наличность в сознании своего основания, объясняющего опыт: свободно действующую интеллигенцию. Факт интеллигенции, как таковой, должен признать также и догматик: ибо иначе он лишает себя возможности всякого дальнейшего разговора с противной стороной; но посредством правильного заключения из своего принципа он превращает факт этот в иллюзию и обман, чем делает его негодным для объяснения опыта: раз в его философии интеллигенция сама не может обосновать себя, то как может она служить основанием чегонибудь другого. Согласно ему, все, что содержится в нашем сознании, есть продукт вещи в себе, стало быть, также и наши мнимые определения через свободу, вместе с самим этим мнением, будто мы свободны. Мнение это возникает в нас вследствие воздействия на нас вещи в себе, и определения, выводимые нами из нашей свободы, возникают точно также в силу той же причины: мы только не знаем этого, и поэтому мы не приписываем их возникновение никакой причине, следовательно, считаем их свободными. Всякий последовательный догматик необходимо фаталист; он не отрицает того факта сознания, что мы считаем себя свободными: ибо это было бы противно разуму; но он выводит из своего принципа ложность этого положения. – Он совершенно отвергает самостоятельность сознания, на которой строит свою философию идеалист, и делает ее исключительно продуктом вещей, случайным качеством (акциденцией) мира; последовательный догматик необходимо также материалист. Только исходя из постулата свободы и самостоятельности Я, его можно было бы опровергнуть; но этото именно он и отрицает.