Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора! - [41]

Да, надо еще над внешним видом Адоники поработать и убрать эти косы. Какой кошмар, она же мужчину пытается соблазнить! Я встала с кровати, заправила постель и пошла умываться.

Выйдя из ванны, я направилась к шкафу. Достала шортики, топик, бюстик, бейсболку, кросы и принялась переодеваться. Держа кепку в руках, остановилась у зеркала. Постукала указательным пальцем по губе, решая, что же мне сделать. А затем засмеялась и принялась заплетать косички. Прическа получилась веселенькой, косы торчали в разные стороны. Еще раз хихикнула и натянула бейсболку. Затем подошла к Але и тихо спросила:

– Зомбюшка моя-то, ты вставать не собираешься?

– Отстань, – буркнула подруга.

Я пожала плечами. Ладно, в городе модно поесть, так что ничего страшного, если на завтрак опоздает. А здоровый сон важнее еды!

Вышла за дверь. Настроение было в самом низу по шкале паршивости. Хотелось улыбаться и петь, что я и сделала:

– Говорят, мы бяки-буки,

Как выносит нас земля?

Дайте что ли шар мне в руки

Погадать на ректора.

Ой-ля-ля, Ой-ля-ля,

Погадать на ректора,

Ой-ля-ля, Ой-ля-ля,

Ех-ха!

Уже вот скоро свадьба

Предстоит и ректору.

У него нервишек много,

А я нервы-то люблю.

Ой-лю-лю, Ой-лю-лю,

А я нервы-то люблю.

Ой-лю-лю, Ой-лю-лю,

Ех-ха!

Шкала паршивости осталась совсем где-то далеко, и мое настроение стало покорять новою вершину «Шкала-Жизнь-хороша». Я спустилась вниз, улыбнулась коментданше, выбежала на улицу и вприпрыжку поскакала к академии. Солнце грело голые плечи и ноги, а ветерок избавлял от сильной жары. Я засмеялась. Закрыла глаза и врезалась в кого-то. Открыла глаза и столкнулась взглядом с профессором Ригаром.

– Мира, привет, – улыбнулся он.

– Привет, Арн, – кивнула я.

Нет, а что? Сейчас выходные.

– Как настроение?

– Ты не поверишь, суперское! – улыбнулась я так, что аж щеки заболели.

– Вижу, – рассмеялся он. – То-то ты скакала, как сайгак молодой.

Я тоже захохотала.

– Вы сегодня в город?

Я кивнула.

– Должны, по крайней мере.

Тут вспомнила про Аду.

– Слушай, а ректор остается или уезжает? – поинтересовалась я.

Арнольд прищурился.

– А тебе зачем? – подозрительно спросила он.

– Надо.

Декан пожал плечами. Я вздохнула. Ну и ладно сама выясню.

– Мир, ты с ним по аккуратнее, – вдруг сказал Арн.

– Че-э-его? – переспросила.

– Говорю, аккуратнее с ректором. Как бы потом не оказалась с разбитым сердцем или чем-то еще похуже, – он помрачнел и посерьезнел.

Я рассмеялась и махнула рукой.

– Уж если и нужно кому-то переживать, то не мне! Не парься, Арн! – за то, что он такой заботливый привстала на носочки, чмокнула приятеля в щеку и побежала дальше, мурлыча себе под нос песенку.

– Студентка Ваир! – услышала я грозный голос ректора.

Вздохнула. Обернулась.

– Да, лорд Самитрэн?

Ректор стоял, скрестив руки на груди.

– Что за внешний вид?

Осмотрела себя.

– А что такое? Сегодня занятий нет, форма необязательна, – пожала я плечами.

– Да, но вы все же на территории академии, – рыкнул он, оглядывая мое тело.

Я вообще не врубаюсь, чего ему от меня надо?!

– Лорд Самитрэн, если вы мне больше ничего не хотите сказать, я пойду? – спросила, уже собираясь повернуться.

– Нет, – отрезал он.

Пару раз недоуменно хлопнула глазами. В смысле «нет»?!

– Что за панибратство с преподавателями?!

Так, я че-та не допираю, что за допрос?!

– Чего вы ко мне прицепились? – возмутилась я, тоже складывая руки на груди. – Вы считаете это нарушением правил? Так?!

Я подошла к нему и ткнула пальцем в его грудь.

– А раз так, то тогда сами не хватайте ведьмочек, и не целуйте их! А то как студенток целовать – это нормально, а когда та же студентка просто по-дружески чмокнула в щеку преподователя – это преступление! Правила у вас какие-то однобокие!

– Нормальные правила, – процедил он, глядя на меня сверху вниз. – Просто не стоит доводить мужчину до точки кипения, если не желаете лично познакомиться с последствиями!

– Последствия? Это такие милые человечки, которые приносят на руках Писец? Вы правы, я совершенно не хочу с ними знакомиться! Поэтому я лучше пойду! – рявкнула и собралась развернуться, как меня схватила за руку.

Секунда, и мы у ректора в кабинете.

– А теперь послушай меня, глупая маленькая ведьмочка! Неужели ты думаешь, что если у амортов и ведьм внутренний источник силы, то на этом сходство закончились. Обломись, детка. У нас тоже есть внутренняя сущность, которую не желательно доводить. А ты, невыносимое создание, касаешься ее просто с поражающей частотой! Так что в следующий раз, очень тебя советую, не совершать поступков, которые выводят меня из себя! – он наклонился надо мной, и всю тираду проговорил нависая.

– Так вы мне хотя бы на листочке набросайте правила под грифом «Не делать», а то может в вашем присутствии и дышать-то нельзя! – ехидно сказала я.

Где мое чувство самосохранения? Похоже, сбежало от меня еще при рождении...

– Ведьма! – рыкнул он.

– Аморт! – не осталась в долгу я.

Мы смотрели друг на друга, разозленные. И я не знаю, как так произошло, но вот одно мгновение, и я на столе, мои ноги обхватывают его талию, руки обвивают шею, его горячие ладони придерживают мои бедра, а наши губы... Губы встретились в безумном танце. Диком, ненасытном, обжигающем, голодном танце. Все мысли из головы вылетели в трубу. Я укусила за губу аморта, издала тихий стон и запустила руки ему в волосы, стараясь прижаться к нему сильнее. Хотелось почувствовать его тело, его силу... Даринер застонал в ответ, его руки сжали мои бедра и переместились на ягодицы. Затем поцелуи спустились на шею. Я откидываю голову, что бы предоставить ему доступ. А он нежно почти невесомо целует изгиб шеи, а затем снова возвращается к голодным до его поцелуев губам. Не произнесено ни слова, ни лишнего взгляда, ни жеста, все подчинено страсти. Руки аморта забрались под майку и погладили обнаженную спину. По ней тут же пробежали мурашки, а он стал вычерчивать на ней какие-то странные фигуры, прикасаясь до сумасшествия нежно, будто это и не он так напористо и страстно целует мои губы.