Сберкнижка для умишка - [79]

Циклоп начал наносить удары налево и направо. Он плохо видел. Правый глаз вывалился наружу. Кровь заливала его лицо. Разрушенный неверным ударом шкаф, ломаясь в щепки, упал на пол. Смех поднырнул под руку громиле и хотел выбить Циклопу поврежденный правый глаз. Но тот вовремя среагировал и нанес сильнейший удар Смеху кувалдообразной рукой. От удара, падая, Смех отлетел к дивану. Живая глыба хотела на него наступить и раздавить, как птенца или куриное яйцо. Но Смех резко откатился в сторону, отполз подальше и встал на ноги.

– Убью… – хрипло прорычал носорогоподобный.

В это мгновение Смех понял, что ему делать. Он моментально сунул руку в карман и достал катапульточку. Теперь это у него оказалось единственным средством воздействия. Он нажал на черный рычажок, который внушал сомнения и мысли о смерти. Смех точно не знал, что произойдет в следующую секунду с противником.

– Где Голов? – прорычал глыбообразный ублюдок. – Убью…

Смех навел на громилу катапульточку и нажал на держатель. Капсулка, заряженная внушением на смерть, попала носорогообразному в лоб.

– Убью, – прорычал снова тот и вдруг засомневался. – Убью?..

Смех непрерывно стрелял в него капсулками. В следующий мгновение глаза его вдруг в недоумении задвигались. Они то разбегались, то скучивались. И, став задумчивым, гад неожиданно прохрюкал:

– Кажется, я умираю… – И затем снова с сомнениями повторил. – Неужели я умираю?..

Громила пошел на него, затем пошел назад и уперся в стену, занимая место развалившегося шкафа. Этот ходячий широченный шкаф, двуспальный огромный гарнитур на двух ногах и в состоянии умирания и глубокого сомнения мог раздавить кого угодно. Он был невероятно опасен. Поэтому Смех выбрал красный рычажок на ручке и начал стрелять в гада капсулками, внушающими мысль о неподвижности. Капсулки родинками облепили монстру морду и особенно бровь над удивленно округлившимся поврежденным правым зрячим глазом. Движения того сразу сделались плавными. И вдруг он сказал:

– Я тумбочка…

– Врешь, – сказал ему Смех, желая проверить его состояние.

– Я тумбочка, – повторил монстр.

– Если ты тумбочка, покажи мне все свои ящички, – сказал строго Смех.

Монстр замер и вдруг вывернул карманы брюк.

«Неплохой получился экспонат для антропологического музея или кунсткамеры. Его можно показывать в разделе «Бывает же такое» под названием «Носорогообразное человекоподобное»… Все, закрываю зверинец!» – подумал Смех.

И в этот момент у него возникло ощущение, что ему чего-то не хватает. В правой височно-лобной части чувствовалась какая-то пустота. Смех посмотрел в разбитое зеркало на стене и увидел отсутствие правого глаза. Конечно, он мог моргать левым глазом, но без нужного эффекта. «Доморгался, – подумал он. – Получил серьезное ранение и потерял личное оружие…» Стало так грустно, что Смех неожиданно рассмеялся внутренним смехом и, успокаивая себя, подумал: «Если бы этот урод стукнул меня посильнее по затылку, мозги бы вылететь у меня из головы через пустую глазницу, как пробка из открытой бутылки шампанского».

– Я тумбочка, – повторил монстр, оставаясь неподвижным.

Смех разбежался и ударил ногой замершего детину в голову. Тот пошатнулся и упал на пол, как тумбочка, с деревянным грохотом. «Внушитель мысли» работает весьма эффективно», – подумал Смех. Он увидел, как из одного кармана брюк у громилы выпал пистолет, а из другого пробка от шампанского. Смех обыскал его карманы пиджака. В боковом кармане он обнаружил листок бумаги, на котором стояли дата, время, номер поезда отправления, номер купе и места. Это были данные с билетов, которые Смеху забронировали для него и гения.

«Значит, они все уже знали», – подумал Смех.

Оставшимся целым глазом Смех посмотрел на часы. Времени не оставалось. Он бросил пистолет в мусорное ведро и осмотрел пробку. Обычная пробка от дорогого шампанского, похожая на толстенький гриб.

«То, что нужно», – подумал Смех вдруг, присмотревшись к пробке, и заткнул ей пустую глазницу, из которой все еще сочилась кровь.

– Чтобы по пути не растерять последние мозги, – сказал он себе.

Оставалось собраться и покинуть город. План ему пришлось снова поменять. Теперь он собирался взять на прокат машину. На ней он доедет до другого города и оттуда по другим документам полетит с гением самолетом в Москву.

Он взял чемодан, счистил непотребное, положил в него вещи гения. Взял сумку, сложил в нее свои вещи и туалетные принадлежности. Оглянувшись на валявшегося громилу, он быстро вышел из номера. С вещами в руках он подошел к лифту. Двери открылись. Он вошел в лифт, нажал кнопку и заметил в лифте двух подозрительных пресс-агентов. Они поджидали его недалеко от номера и сели с ним в лифт. Смех нажимал кнопку последнего этажа и смотрел на них. Пресс-агенты делали вид, что им туда же и проявляли необыкновенный интерес к его вещам, особенно разглядывая чемодан гения. По тому, что они не бросились на него с вопросами, Смех понял, что у них другой профессиональный интерес и, скорее всего, другая профессия. Как только лифт остановился и двери отрылись, Смех вежливо показал им, что пропускает их вперед. Те стали выходить. И в это время Смех схватил их-за головы и столкнул так сильно, что те потерялись в пространстве. Глаза у обоих задвигались, словно мухи, усевшиеся на котлеты и не знавшие, что с ними делать: сразу съесть не получалось, а растянуть надолго удовольствие все равно не дадут конкуренты. Смех снова подхватил вещи, переступая через тела, быстро вышел из лифта и подошел к двери хозяйственной комнаты. Он открыл ее ключом и выпустил возмущенного гения.