Сайт двойников - [52]

— Были. Данные правильные, но не совсем точные. Это — чистая правда, что у меня были такие родители.

— Почему это были? Как же ты легко отказался от своих родных. А сигареты кто передает для тебя?

— Да бросил я курить, — пытался возмутиться Сергей, но сдержался, поскольку не мог винить тетю Дусю в этом заблуждении. Видно, здесь кроется некая тайна. — А были, поскольку отец погиб шесть лет назад, а следом мама умерла от болезни. Сердце.

— И ты будешь утверждать, что нет у тебя ни жены, ни детей? Как так легко от всех отказался, словно и не было никого.

— Жена была. Нет, не успели развестись, но собирались. К другому ушла она. А сын в прошлом году в училище поступил, летное, на штурмана. Считайте, что самостоятельный стал. Там на полном государственном обеспечении, а после окончания уедет в другой город.

— Сынок, о каком училище ты говоришь? Маленькие они у тебя еще. Две дочери у тебя и сынок: все погодки. Дочкам, если память не изменяет, восемь и шесть, а сыну пять годочков. А ты про училище да, про самостоятельность. И родители живы. Как же ты успел их похоронить, когда они у тебя живые и здоровенькие?

— Брр! — Сергей сильно потряс головой, пытаясь сбросить наваждение и эти сумасбродные слова пожилой медсестры. Кто-то из них точно сошел с ума и не желает возвращаться в разум. — Я всю жизнь мечтал хотя бы об одной дочери, а тут, оказывается, у меня их сразу две объявляется. Да я ради такого счастья горы ворочал да лучше дерьмо ведрами таскал, а не старушек, как Родион, топором мочил. Какая-то нестыковка у нас с вами получается. Чего-то, тетя Дуся, мы недопонимаем или перебираем.

— Странный ты мужик, Серега. Словно и отказываешься от собственных детей, а сам безумно радуешься, что они объявились. И безумным назвать тебя сложно. Удар был больше шокирующим, чем физическим. Погладил тебя Максим, хотя по его настроению хотелось смерти твоей. Он любил своих стариков, они для него были, как родители.

Затем слегка призадумалась и решила просто такую сложную дилемму.

— А вдруг и в самом деле все это последствия такого стресса? Чем черт не шутит. Эй, Серега, а ведь хреновую позицию ты занял, не выход это. В дурдоме тебе придется не слаще.

— Какой еще такой дурдом? — Сергей даже побледнел от такой перспективы. — Да я не только в дурдом, но и тюрьму совершенно не желаю. Мало ли кто там наломал дровишек и нашкодил, паршивец этакий, так, зачем мне за него еще и отвечать? Не моя эта карта, некоего тезки, так много схожего со мной, дайте-ка мне глянуть на ней!

— Погоди, — притормозила его порывы тетя Дуся. — Давай пройдемся по всем твоим болезням, так может, и признаешь чего. Опустим всякие свинки и ОРЗ, ангины тоже ни к чему, хотя их у тебя слишком часто наблюдаю, а вот есть намного приметнее и серьезнее.

— Я, тетя Дуся, вообще себя больным, а особенно во взрослом состоянии, не припоминаю. А детство с его болячками позабылось. И там были лишь насморк и кашель. Сложней недугов не припоминаю.

— Да? А вот банальное удаление аппендицита. Такое забывается лишь в большом хмелю. И сроки небольшие, всего полгода назад. Такое спрятать не удастся. А вот еще одна операция: два года назад ногу порвал об арматуру на свалке. Тоже зашивали, шрамы страшные остались. О, тут еще и гепатит, и почки, и гастрит. Да ты целая кладезь заболеваний. По-моему, ты больше инвалид, чем здоровый.

Сергей протянул руку и взял медицинскую карту. Он с минуту рассматривал ее страницы, затем задержался на первой, где указаны данные пациента с его возрастом и адресом проживания. Сначала он порадовался, что много нестыковок, словно она описывала иного человека, но вдруг от неожиданности вздрогнул и бросил карту на пол. Лицо покрылось испариной и синеватой бледностью, глаза забегали по камере в поисках истины. Это не просто чужая карта, но она к тому же еще и из иной жизни.

— Что с тобой, парень, кого увидал ты в ней? — тревожно спросила тетя Дуся, поднимая карту и вглядываясь в страницы. — Тебе худо?

— Очень, тетя Дуся. Это же все не про меня. Там сплошная ложь, однако, правды я еще больше боюсь. Вот тогда точно попаду в психбольницу. Вы мне только обещайте, что все, рассказанное мною, вы, если не сохраните в тайне, то не воспримите всерьез. Может тогда, и осмелюсь поделиться с вами своими бедами.

— Ладно, что с тобой поделаешь, будем считать, что пришел на исповедь, а все, сказанное на исповеди сохраняется в тайне. Ну, понимаешь, приглашенный тобою священник в камеру. Уж больно любопытно самой правду узнать, чего там тебя так напугало в карте.

— Дата рождения. Она настолько дикая и придурковатая, что и верить в нее невозможно.

— Так может в регистратуре ошиблись всего-то. Мало ли чего не написали, всякое бывает.

— А какой сейчас-то год?

— Что за вопросы глупые? Ну, 2008, а что?

— Нет, ничего. Только то, что я и в самом деле чокнулся. Однозначно, иначе никак такое не объяснишь. Мне в этом году должно исполниться 58 лет. А родился я 1950 году. В середине лета, 15 июля. Вот такие пироги, тетя Дуся, вы мне можете в такую галиматью поверить?

— А я в 1951 году. Так что тогда получается, сынок, что ты на целый год старше меня?