Сайонара, Гангстеры - [20]
— Да., но у меня ничего не получалось. Наверное, у меня просто нет поэтического дара.
Я внимательно осмотрел ее питомца.
После чего написал на доске:
Это было единственно возможное начало.
Затем я продолжил:
Отложив мелок, я глянул в клетку.
Ящер лежал бездвижно, как прежде. Разве что кожа покоричневела и покрылась едва заметными пупырышками, которые постепенно превратились в бугорки, на передних лапах выросли когти, а между глаз — рог, хвоста же не было вовсе.
— Вот так всегда и происходит, — сказала старуха с печальной усмешкой.
Я снова взялся за мелок.
Очевидно, монстру не пришлось по вкусу мое стихотворение: он принялся энергично хлопать громадными крыльями, бросая на меня подозрительные взгляды тремя из своих четырех глаз, и весьма ловко щелкать по полу клетки теперь уже двумя хвостами.
Я опустился на стул.
Ящер, располагавшийся между нами, принял прежнее состояние.
Выведенный из равновесия, уязвленный наш «господь» менял формы, но потом так же незыблемо превращался в себя.
— Думаете, это невозможно? Ничего не получится? — с последней надеждой спросила старуха.
Неужели поэзия бессильна?
Я шепнул старой даме кое-что на ухо.
Она поднялась, нерешительно подошла к доске и взяла мелок.
Я хранил молчание.
Старая дама думала.
Затем мелко-мелко стала писать что-то. Это заняло у нее время. Я не сразу понял, что это, но, судя по иероглифам, это было ее имя, которое с трудом можно было прочесть. Закончив, она повернулась к птичьей клетке. Ящер стал тем, что было записано на доске.
— О, это просто чудесно!
Бросив мелок, старушка дрожащими губами поцеловала меня в лоб. Как сына. При этом она держала мою голову в горячих от волнения ладонях.
Как только старая дама ушла, я приблизился к доске и стал читать стихотворение, которое она оставила.
Бьюсь об заклад, вы заинтригованы, что же это был за стих. Но у меня нет способа передать его вам через слова на страницах.
Я не могу изложить его понятным вам языком.
И никто бы не смог.
2
Дана До Бумбум
Чучу-Элайя IX д'Орикас
Алан Твайлайт
Флорибеллечель Флор
Нордиска Соната
Мальчики (или девочки?) были пятерняшками — пятью близнецами неопределенного пола, похожими друг на друга настолько, что сомневаюсь, могли бы их различить даже собственные родители.
Поскольку в классе было всего четыре стула, мальчишки (или девчонки?) устроили потасовку, как в известной игре с недостающим стулом, едва вошли в комнату. При этом они проявили пугающе дикарский и воинственный дух.
Схватка закончилась тем, что один проигравший вылетел из толпы пяти маленьких монстров с совершенно одинаковыми лицами, шортами и майками.
Я обратился к мальчику (девочке?), сидевшему (ей) слева в первом ряду.
Он (она) ковырялся (лась) в носу.
— Дана До Бумбум, зачем твоя мама послала тебя в эту школу?
— Я не Дана До Бумбум, я Чучу-Элайя IX д'Орикас. Не туда попали.
Тогда я повернулся к девочке (мальчику?) справа впереди.
Он (она) с вожделением рассматривал (ла) только что извлеченную из носу «козу».
— Дана До Бумбум, зачем твоя мама прислала тебя в школу?
— Опять мимо. Я Алан Твайлайт.
Я обратился к мальчику (девочке?) в заднем левом ряду.
Он (она) как раз в этот момент бил (била?) соседа спереди.
— Дана До Бумбум, для чего твоя мама…
— Я не Дана До Бумбум, черт побери! Я Флорибеллечель Флор!
Я обратился к мальчику (?) (в общем, непонятно к кому, к «ребятишке») сзади справа.
Он (она?) как раз только что плюнул (ла?) в соседа впереди и поспешно собирал (ла?) новую слюну, запасаясь снарядами на случай ответной атаки.
— Дана До Бумбум.
— Слушай, придурок, я Нордиска Соната! Ну до чего тупоголовый! Столько труда стоило собрать слюни — а теперь из-за тебя пришлось все проглотить!
Я обернулся к неудачнику (неудачнице), оставшемуся (ейся) без места и теперь скитавшемуся (ейся) за моей спиной по пустому пространству класса.
Он (она) тихо хныкал (ла).
— Дана До Бумбум, так зачем мама послала тебя в школу?
Мальчик (девочка), не переставая хныкать, отвечал (ла):
— Дана До Бумбум сволочь. Вытолкнул меня с моего места, пока ты тут разглагольствовал. Я Чучу Элайя IX д'Орикас.
И тут же, словно по сигналу, возобновилась война за стулья.
Если я не достану еще один стул, то никогда не запомню их по именам.
3
Сидевшей передо мной девочке на вид можно было дать возраст восьмиклассницы. На ней была школьная форма, волосы заплетены в косички, лоб широкий, открытый. В общем, типичная умница.
— Это так трагично, когда девушка в восьмом классе — дурнушка, — посетовала она.
— Да посмотри на себя в зеркало. Ты еще просто не созрела, не округлилась формами, вот и все. Годик-два и станешь как конфетка, — возражал я.
На моем столе стоял телефон. Его принесла девочка.
Проблема заключалась в телефоне.
— Когда начались эти звонки?
— Примерно с полгода назад. Понимаете, сначала я думала, кто-то ошибается номером. Ребята в школе говорили, тебя разыгрывают. Но почему-то звонков никогда не было, когда папа с мамой находились рядом. И когда я рассказала маме, что происходит, она ответила, что я начиталась книжек и, наверное, перезанималась. Представляете? Она считает, что у меня «поехала крыша». Она просто сводит меня с ума!
ББК 84Р7 Б 88 Художник Ю.Боровицкий Оформление А.Катцов Анатолий Николаевич БУЗУЛУКСКИЙ Время сержанта Николаева: повести, рассказы. — СПб.: Изд-во «Белл», 1994. — 224 с. «Время сержанта Николаева» — книга молодого петербургского автора А. Бузулукского. Название символическое, в чем легко убедиться. В центре повестей и рассказов, представленных в сборнике, — наше Время, со всеми закономерными странностями, плавное и порывистое, мучительное и смешное. ISBN 5-85474-022-2 © А.Бузулукский, 1994. © Ю.Боровицкий, А.Катцов (оформление), 1994.
Карл Штерн живет в Берлине, ему четырнадцать лет, он хорошо учится, но больше всего любит рисовать и мечтает стать художником-иллюстратором. В последний день учебного года на Карла нападают члены банды «Волчья стая», убежденные нацисты из его школы. На дворе 1934 год. Гитлер уже у власти, и то, что Карл – еврей, теперь становится проблемой. В тот же день на вернисаже в галерее отца Карл встречает Макса Шмелинга, живую легенду бокса, «идеального арийца». Макс предлагает Карлу брать у него уроки бокса…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На этой дороге происходит что-то странное. Водители один за другим проезжают мимо белого почтового ящика на обочине.Несколько часов спустя, бросив под колеса сотни километров шоссе, они вновь оказываются поблизости от того же белого почтового ящика. Без бензина. Без связи. Без карты, которой можно верить. К разгадке тайны ведет проселочная дорога, которая тянется от шоссе к старой ферме.Ее название значится на белом почтовом ящике: «Торндейл»……Есть дороги, которые не стоит выбирать.
Кто он, этот странный молодой человек по имени Брад: умственно неполноценный сын фермера или канадский князь Мышкин? Что у него хотят отнять: родительскую ферму или Царствие Небесное? Кто его враг: строительный магнат-циник или сатана, охотящийся за человеческими душами?Маньяки убивают людей из сострадания, полицейские истребляют душевнобольных, адвокаты защищают негодяев, а журналисты клеймят невинных. По мнению Кеннета Харви, получившего за роман «Город, который забыл, как дышать» премию «Дебют-2004», все встало с ног на голову в последние дни нашего мира.
Сто лет спустя в Лондоне вновь появляется Джек-Потрошитель. Кровью жертв он рисует на стенах жуткие граффити, расчленяет трупы и отправляет в полицию отдельные органы.За дело берется один из асов лондонской криминальной полиции, суперинтендант Йен Макриди…Плимут, 1967 г. 15-летняя школьница Нелл Адамс случайно становится свидетельницей жестокого убийства. Сообщения об этом вместе с фотографией девушки появляются во всех газетах. Теперь убийца знает, как зовут единственную свидетельницу его преступления и как она выглядит.
Роман Кортеса — захватывающий триллер, погружающий читателя в страшный, противоестественный, но поражающий воображение мир. Серийные убийцы делятся в чате чудовищными подробностями совершенных ими преступлений. Но они не просто садисты и маньяки — каждым из них движут своего рода идейные соображения. Полиция бессильна, а совладать с интернет-бандой может лишь мститель-одиночка, который вынужден действовать столь же жестоко и беспощадно, как и его враги.