— Боже, как здорово!
— Правда?
— Bay! Ты привез это из дома?
— Нет, достал здесь, в Японии. Ее выращивает один крестьянин из Сига.
— А, понимаю! Утро на рисовом поле, а вечер — на конопляном. Где ты с ним познакомился?
— Да я с ним не знаком. Он брат подружки одного парня из бара.
— Друг брата сестры парня откуда?
— Тебе ни к чему подробности.
— Дай-ка еще… м-м-м-м-м… Как она тебе? Черт, я торчу в этой стране уже семь лет, а такой классной травки не находила. А ты здесь сколько? Месяца полтора?
— В среду будет два.
— В среду два месяца. Как тебе это удается?
— Я талантливый.
— Снова торгуешь?
— Есть несколько человек, звонят мне время от времени.
— Боже, будь осторожен.
— Все как один твердят мне это, но я не понимаю почему. Если серьезно, Джессика, ты видела хоть раз японского полицейского, занятого делом? Они просто сидят в своих похожих на магазинчики полицейских будках с красными фонарями снаружи…
— Они называются кобан.
— И вид у них у всех полусонный…
— Кобан.
— Может, Япония и самая безопасная страна в мире, но это точно не заслуга ее сраной полиции.
— Сраной полиции.
— На, выпей еще.
— Что это?
— Дрянь какая-то, по вкусу напоминает «Гаторейд».[1] Название еще у нее какое-то вонючее.
— «Покари Суэт».[2]
— «Покари Суэт», да. Мне нравится это название.
— И я лю-ю-юблю-ю-ю «Покари Суэт».
— Послушай, как ты говоришь. Тебе надо больше курить. У тебя явно давно не было практики.
— Конечно. А эта травка к тому же намного лучше той дряни, к которой я привыкла.
— Кури, кури, не стесняйся.
— Спасибо.
— На здоровье.
— Ты прикалываешься надо мной?
— Да.
— Ублюдок… Так о чем мы говорили?
— О том, что тебе надо больше курить.
— Нет, до этого.
— О японских полицейских.
— Вот-вот!
— Знаешь, что я думаю? Японию держит в узде общество. А полиция — это так, шоу.
— Любопытно. А что еще ты заметил?
— Ты имеешь в виду Японию?
— Ниппон. Я торчу здесь так долго, что все странное кажется мне нормальным.
— Странное? Не знаю, черт подери. Здесь намного жарче, чем я ожидал. И еще очень влажно. На улице дышишь как сквозь мокрую губку.
— Ух-ух.
— Ну, что еще странного… Мне нравятся уличные автоматы. Сигареты, CD, журналы, рис… Даже пиво. Мне страшно нравится, что можно купить пиво прямо из автомата. И пить его на улице. Если хочешь.
— Да, это классно.
— Там, дома, пива на улице не попьешь.
— Даже ты?
— Но это ведь нелегально. Почти везде запрещено.
— Да, правда.
— А знаешь, что еще? Тут совсем нет жирных.
— Фи, как грубо!
— Что, уже жирного «жирным» назвать нельзя?
— Это не политкорректно. Но я забыла, какое слово теперь используют вместо этого.
— Может, «полные»? Так вот, здесь нет полных. Ни одного человека с избыточным весом.
— Да кажется, надо говорить «с избыточным весом».
— Все равно. Но это ведь удивительно, правда? А «Макдоналдсы» при этом забиты.
— Хм-хм… А тебе нравится твое жилище?
— Не знаю. Сейчас оно меня устраивает. Я живу в типичном доме для иностранцев. Комната в шесть татами,[3] общий туалет. Как будто снова попал в колледж.
— А сколько платишь?
— Тридцать тысяч. Что-то около двухсот пятидесяти баксов.
— Немного меньше. Обменный курс в последнее время — полное дерьмо.
— На самом деле я плачу больше. Надо платить дополнительно за душ, плиту, в общем, за любую мелочь. Кругом одни автоматы, куда надо кидать монетки. Кондиционер у меня в комнате стоит пятьсот иен в час.
— Крис, а сколько ты зарабатываешь в баре? Тысячу в час?
— Ну да. Примерно.
— Тебя это устраивает? Ты все еще стоишь при дверях?
— Почти каждую ночь.
— Крис Райан, мальчик-вышибала.
— Что, я не похож на укротителя?
— Да я шучу. Если честно, ты несколько заматерел со школьных времен. Качаешься?
— Иногда.
— Выглядишь хорошо. И козлиная бородка тебе идет.
— Спасибо. У нас там они уже вышли из моды, а здесь попадаются на каждом шагу. Ты тоже выглядишь отлично.
— Правда?
— Правда.
— Спасибо.
— Не за что.
— Спасибо. И прекрати ржать.
— Извини.
— Когда я спрашивала… Я имела в виду, как тебе платят?
— Там, в баре?
— Ага. У тебя ведь нет визы, да? Ты работаешь нелегально. Тебе платят наличными?
— Каждые две недели. И, разумеется, эти уроды недосчитывают мне часы. Боюсь, настанет день, когда они мне вообще не заплатят.
— И что ты будешь делать, если это произойдет?
— Откуда мне знать.
— Хм-хм… Постой-ка. Не забудь эту мысль. Может, закурим еще одну?
— Конечно. Если ты хочешь.
— Хорошо. Дай только эту вытащу, а то она уже жжет мне горло.
— Давай помогу.
— Спасибо… О, так гораздо лучше.
— Не за что.
— Не начинай. Можно задать тебе один вопрос?
— Да?
— Гипотетический вопрос.
— Гипо… Что?
— Гипотетический. Гипотетический вопрос. Представь, что в баре тебе не заплатят. И скажут: ты уволен, вали отсюда.
— Ну?
— Они останутся должны тебе… Ну, скажем, пятьдесят тысяч иен.
