Саймон и программа Homo sapiens - [6]

В общем, нас восемь. Мест нет. Нам уже и так пришлось приставить два стула к столу на шестерых.

— Вот как, — Мартин откидывается на спинку стула и смотрит в потолок.

— Я-то думал, мы поняли друг друга, но…

И поднимает брови. Серьезно?

Мы не обговаривали условий нашего шантажного договора, но, очевидно, они примерно такие: Мартин просит что угодно, а я должен это сделать.

Охренеть как круто.

— Слушай, я хочу помочь.

— Как скажешь, Спир.

— Слушай, — я понижаю голос почти до шепота, — я поговорю с ней и все такое, ладно? Но дай мне разобраться самому.

Он пожимает плечами.

Я чувствую, что Мартин не спускает с меня глаз, пока я иду к своему столу. Я должен вести себя нормально и никому ничего не рассказывать. Ну, то есть мне придется что-нибудь сказать о нем Эбби, хотя и совсем не то, что я на самом деле хочу сказать.

Сделать так, чтобы Эбби понравился этот парень может оказаться непросто. Я-то его терпеть не могу.

Но, видимо, это теперь неважно.

* * *

Вот только дни идут, а я до сих пор ничего не сделал.

Не поговорил с Эбби, никуда не позвал с нами Мартина и не запер их вдвоем в пустом кабинете. Если честно, я даже не знаю, чего он хочет.

И надеюсь, не узнаю об этом еще как можно дольше. В последнее время я только и делаю, что скрываюсь. Или тусуюсь с Ником и Лией, чтобы Мартин не попытался заговорить со мной.

Во вторник я заезжаю на парковку, и Нора сразу же выскакивает из машины, но, видя, что я не тороплюсь, заглядывает в салон и спрашивает:

— Эмм, ты идешь?

— Очень может быть, — отвечаю я.

— Ладно, — она делает паузу. — Ты в порядке?

— Что? Да.

Она многозначительно смотрит на меня.

— Все нормально, Нора.

— Ладно, — говорит она и отступает.

Она с тихим щелчком закрывает дверь и направляется ко входу. Не знаю. Иногда Нора до странного наблюдательна, но обсуждать с ней мои проблемы было бы неловко. Не замечал этого в ней, пока Элис не уехала.

В итоге я утыкаюсь в телефон, обновляю почту и смотрю клипы на «Ютьюбе». Вдруг кто-то стучит в окно, и я почти подпрыгиваю. Кажется, теперь я везде ожидаю увидеть лицо Мартина Эддисона. Но это Ник.

Показываю ему, чтобы он открыл дверь.

Он устраивается на пассажирском сиденье.

— Чем занимаешься?

Избегаю Мартина.

— Смотрю видео.

— Блин, идеально. У меня в голове застряла эта песня…

— Ага, если это The Who, Def Skynyrd или что-нибудь подобное, то держи карман шире, — предупреждаю я.

— Притворюсь, что ты не говорил «Def Skynyrd»[10].

Обожаю издеваться над Ником.

В качестве компромисса мы решаем посмотреть отрывок из серии «Времени приключений», это идеальный способ отвлечься.

Я поглядываю на часы, потому что на самом деле не хочу пропустить урок английского. Просто хочу скоротать время до начала занятий, чтобы Мартин не успел меня поймать.

Забавно: я уверен, Ник чувствует, что со мной что-то не так, но не задает вопросов и не пытается разговорить меня. Это наша фишка. Я знаю его голос, его выражения лица, странные привычки и любовь к неожиданным экзистенциальным монологам, его манеру стучать кончиками пальцев о подушечку большого пальца, когда нервничает. И думаю, он знает подобное обо мне — в конце концов, мы знакомы с четырех лет.

Но на самом деле чаще всего я не представляю, что творится у него в голове.

О чем-то подобном как раз писал Блю на «Тамблере».

Ник забирает у меня телефон и начинает листать видео.

— Если найдем серию с образами Христа, тогда точно сможем оправдать пропуск английского.

— Хм, если мы найдем серию с образами Христа, я напишу сочинение по «Времени приключений».

Он поднимает на меня взгляд и смеется.

Штука в том, что с Ником не одиноко. С ним просто. Так что, возможно, все к лучшему.

* * *

В четверг я прихожу на репетицию раньше времени, поэтому выскальзываю из актового зала и направляюсь на задний двор школы. Сегодня довольно прохладно даже по меркам Джорджии, и, похоже, после обеда шел дождь. На самом деле здесь существует только два типа погоды: погода для толстовки с капюшоном и погода, когда ты все равно носишь толстовку с капюшоном.

Наушники я, видимо, оставил в зале, в рюкзаке. Ненавижу слушать музыку из динамиков телефона, но лучше хоть что-то, чем ничего. Я прислоняюсь к кирпичной стене позади столовой, пытаясь найти мини-альбом Leda. Я еще его не слушал, но Лиа и Анна — в восторге, а это многообещающий знак.

И вдруг я понимаю, что не один.

— Ладно, Спир. Что происходит? — спрашивает Мартин, тоже прислоняясь к стене.

— Происходит?

— Похоже, ты меня избегаешь.

Мы оба в конверсах, и я не могу понять, то ли мои ноги выглядят маленькими, то ли его — огромными. Мартин выше меня сантиметров на пятнадцать, и рядом наши тени смотрятся несуразно.

— Нет, не избегаю, — говорю я, отхожу от стены и направляюсь к актовому залу. Ну я же не хочу злить мисс Олбрайт.

Мартин догоняет.

— Серьезно, — говорит он. — Я никому не покажу твою переписку, понял? Хватит из-за этого дергаться.

Но я, пожалуй, поставлю его заявление под сверхгигантское сомнение. Ведь я-то, блин, не слышал от него даже намека на то, что он ее удалит!

Мартин смотрит на меня, и я не могу понять, о чем он думает. Казалось бы, столько лет я учился с этим парнем в одном классе, столько лет смеялся вместе со всеми над его шутками, видел его в школьных постановках. Мы даже год сидели рядом на уроках музыки. Но на самом деле я едва его знаю. Похоже, не знаю совсем.