Саведжи - [4]

Стояло ясное утро, но высотки по соседству пропускали лишь редкие лучи. Титус всегда мерз, что было непривычно для человека с русским происхождением. Иногда он шутил, что все это потому, что он никогда не бывал на родине. Он, конечно, имел славянскую внешность, но родился и вырос в Англии. Лондон был его домом; городом, который его преследовал. Титус Саведж знал каждый ресторан, каждую кофейню и подворотню, что объясняло, почему он неожиданно нырнул в переулок в нескольких метрах от дверей офиса.

Вместо того чтобы направиться к входу в здание, Титус скрылся у подножья пожарной лестницы. Там он встал около стены и принялся изучать зубы языком.

Тремя минутами позже прочь от главной улицы поспешил мужчина в костюме. Он выглядел встревоженным, что было ему несвойственно. И Титус Саведж, появившийся из тени, не помог ему взять себя в руки.

— Ты опоздал, — сказал Титус. — И я теперь занят.

— Простите. — Мужчина поднял руки. Капельки пота усеяли его лоб. На нем были закругленные очки, которые теперь, когда он остановился, начали сползать. — Для меня это нелегко, мистер Саведж. Если кто-то из фирмы узнает, что я с вами говорил, мне конец.

— Это твоей фирме придет конец, если ты не поговоришь со мной. — Титус достал конверт из внутреннего кармана пальто. Он предложил его мужчине, но когда тот потянулся за ним, отдернул руку. — Флешка? — сказал он, как бы напоминая о причине встречи.

Мужчина поспешно нашел в кармане флешку и завершил обмен.

— Здесь все, — заверил он Титуса. — Бухгалтерский отчет за последний квартал и протокол банковского заседания, которое было на этой неделе.

— Слышал, они играют жестко.

— И мы проигрываем, — сказал мужчина. — Мы просто не сможем выплатить интересующую их сумму в сроки, которые они нам установили.

— Как я и предсказывал пару месяцев назад, — сказал Титус. — Вы позволили себе слишком раздуться в плане бизнеса. Вам нужно немного поубавить обороты, чтобы остаться на плаву.

— Потому я и обратился к вам, — отрезал мужчина. Он снова огляделся по сторонам. — Я знаю, что в ваших руках фирма не станет банкротом, и я благодарен за деньги, которые вы только что заплатили за флешку. Но больше всего, Титус, я нуждаюсь в обещании того, что после вашего вмешательства у меня все еще будет работа. У меня есть семья, которая нуждается в моей зарплате. Без нее нам придется туго.

Титус Саведж улыбнулся и похлопал мужчину по плечу.

— Как дети? — спросил он.

На мгновенье показалось, что мужчине стало неловко от вопроса.

— Хорошо, — обыденно ответил тот. — А ваши?

— Тоже, — ответил Титус. — В характере Саши есть над чем поработать, но мой мальчик начинает по-настоящему сиять.

Второй раз за неделю Иван Саведж попал в кабинет завуча. Она сидела по другую сторону стола, положив руки на стол одна поверх другой и крепко сжав губы. С тех пор, как он зашел в ее кабинет, она не произнесла ни слова. Иван бросил на нее взгляд, прекрасно понимая, что она ждет какого-то объяснения.

— Предполагалось, что это будет смешно, — объяснил он. — Но, как оказалось, у тех девочек отсутствует чувство юмора.

Завуч была светлокожей женщиной с рыжими волосами до плеч, собранными сзади. Дома и по выходным, когда она была просто Джеммой, она распускала их. В школе, для сотрудников и учеников известная как мисс Тернер, она не славилась большим терпением.

— И что же забавного в том, — в конце концов спросила она, — чтобы подсыпать кнопки в школьную еду?

Мальчик пожал плечами, словно она не в теме.

— Я просто пытался скоротать обеденный перерыв. Вот и все.

— Иван, ты мог травмировать трех моих учениц. В причинении боли и страданий нет ничего забавного. Тебе исключительно повезло, что одна из сотрудниц столовой заметила, что ты делал.

Иван сидел, подложив руки под себя, и смотрел в пол. С перекошенным галстуком и незаправленной рубашкой он не походил на ученика, который получал высшие баллы по математике и естественным наукам. Но это было так. Пока в школе будут преподавать предметы, для которых необходимо логическое мышление, мальчик будет процветать. Но, в то же время, Иван был категорически против искусства. Перед мисс Тернер лежало его личное дело. Оно наталкивало на мысль, что хотя Иван был полным энтузиазма учеником, его навыки критики, творчества и интерпретации часто признавались нецелесообразными. И прямо перед мисс Тернер лежал образец сего — сочинение о дне из жизни животных, которое написал Иван. В то время как большинство его одноклассников выбрали игривых домашних питомцев, мальчик написал пять сотен слов с точки зрения мыши, которую заживо проглотила анаконда. Сочинение было умело написано, но так взволновало его учительницу английского, что та доложила завучу.

— Вы собираетесь рассказать моему отцу? — поднял взгляд Иван. Он даже растерялся от этой мысли. И мисс Тернер тут же это заприметила.

— Как думаешь, что может случиться, если я расскажу твоему отцу, а, Иван? Что он сделает?

— Мне? — с долей удивления поинтересовался Иван. — Ох, ничего. Я больше беспокоюсь за вас.

Мисс Тернер моргнула и склонила голову набок. Она уже было набрала полные легкие воздуха, чтобы спросить, что он хотел этим сказать, но потом передумала. Ребенок был просто странным.