Сатрапы Сатаны - [7]

Пояснил лишь:

— Файл Шарифуллин, Тагирьян[10], Шурин[11], Пух[12] и Зацепин[13] писали в следственный комитет заявления о привлечении меня к уголовной ответственности за клевету.

— И что?

— По всем заявлениям приняты решения — в действиях Удовенко Ю. А. отсутствуют признаки клеветы!

— А менты-прокуроры не жаловались?

— Они ж не дураки жаловаться, зная что в книге написана правда. Так уж, зубами, наверное, поскрипели, как Дима Спирин...

Я и раньше другом СИСТЕМЫ не был, а, написав «Зазеркалье» стал ее явным врагом. Естественно отдельные из прежних сослуживцев стали мелко пакостничать. Не успел я с одним из бывших коллег по телефону договориться о встрече, как его закошмарили, чтоб со мною прервал контакты. Обсудил с сотрудником милиции по телефону возникшую ситуацию — коллеги проинформировал об этом руководство УВД, которое, брызжа слюной на совещании, обвинило моего товарища в связях с врагом народа и вынудило уволиться со службы...

Господин Викентьев И. И. [14] кому-то рекомендовал не брать меня на работу, кого-то убеждал не оказывать мне содействия в регистрации в качестве кандидата в депутаты ГосСовета РТ...

— Это который Викентьев, бывший твой подчиненный?

— Да, тот, что спьяну хвастал мне: «это я тебя «сдал», когда контора осуществляла проверку твоей деятельностью в связи с поданным рапортом о коррупции Зайцева[15]!». Правда, не смотря на обещания, Викентьев так и не рассказал мне, какие такие факты он сообщил проверяющим. Учитывая, что контора не предъявила мне ни одного проступка, надо полагать оклеветал меня «товарищ» Викентьев...

Да еще через моих друзей прокурорские «по секрету» передавали: то Шурин на меня дал показания, то «тагирьяновские», то «сороквосьмушники» или «зябовские». Намекали: смотри, мол, не ровен час самого «закроем»[16]. Всего не перечислишь.

Честно тебе скажу, такие новости не вселяли надежды в счастливое завтра.

— Да... это они могут — задумчиво молвил Чапаев.

Помолчали.

— Я тебе больше скажу, — прервал я паузу — менты сами книжку рекламировали: руководство УВД с трибуны запретило подчиненным читать «Зазеркалье», мол, там сплошные инсинуации. Результат зазеркальный — все кинулись искать книгу, звонили, спрашивали, где можно ее купить. И за неделю раскупили первую партию. После того, как книга исчезла с прилавков, поползли слухи: «Зазеркалье» конфисковано прокуратурой». У нас ведь как — раз запрещают, значит — правда там написана... Так с писнями и вторая партия разошлась.

— А Генеральный-то что?

— А что Генеральный! Прокуроры — первые беспредель-щики на правовом поле России! Генеральный не то, что Закон, свой собственный приказ[17] нарушает!

— Как это? — удивленно воскликнул Чапаев.

— Да очень просто! На форзаце «Зазеркалья» написано, что это заявление Генеральному прокурору. Так?

— Ну.

— А в самой книжке описаны преступления, совершенные прокурорско-милицейскими чинами.

— И что?

— А то! Из Генеральной книжку передали в Главную военную прокуратуру России и прокурору Татарстана!

— Ну?..

— Баранки гну! Своим Приказом № 212 Генеральный Прокурор всея Руси-матушки, действительный государственный советник юстиции Юрий Яковлевич Чайка особо сообразительным подчиненным разъяснил изменения законодательства: прокуроры не вправе разрешать сообщения о преступлениях, а обязаны незамедлительно фиксировать их в «Книге учета сообщений о преступлениях» и безотлагательно передавать в орган, уполномоченный рассматривать их в соответствии со ст. 144, 151 УПК РФ — торжественно, как Отче наш, продекламировал я.

— Та-ак! — озорно протянул Василий Иванович — А что Главный военный прокурор с Амировым[18]?

— Они в свою очередь отдали книжку на рассмотрение своим подчиненным!

— И что, ни кто не догадался передать ее в следственный комитет?!!!

— Наполовину .

— Это как?

— Из Главной военной — книжку передали военному прокурору Казанского гарнизона, который, от греха подальше, переадресовал ее, наверняка не регистрируя в «Книге учета сообщений о преступлениях» в военный следственный отдел по Казанскому гарнизону, начальник которого[19] ответил мне: «Извини дорогой товарищ! Не можем мы военного судью призвать к ответу за вынесение заведомо незаконного решения, если военная коллегия Верховного Суда России признала это решение законным». Я ему: «Уважаемый, может быть, Вы невнимательно читали книжку? Речь идет о двух взаимоисключающих решениях по одному и тому же вопросу. Если одно из этих решений законно, то второе — незаконно. Вопрос за Вами: предложите председателю Казанского гарнизонного военного суда Сафонову выбрать, какое из двух решений законно, и посадите его в тюрьму за вынесение второго — незаконного решения!». «Нет, — отвечает военный следователь — Оба решения законны. Дальнейшая переписка бесперспективна!».

Амиров же с «Зазеркальем» поручил разбираться Мустаки-мову.

— И что Фалих Салихович? — пробормотал Чапаев, доставая из шкафа чашки. — Тебе чай или кофе?

— Что там «Nescafe»?, не-е, это не кофе, давай лучше чаю зеленого.

И продолжил:

— А что Фалих Салихович! Мустакимов написал мне ответ: мол, со всем мы уже разобрались, все законно и вообще, это не твое дело!