Сатирические очерки - [20]

Шрифт
Интервал

Но обратимся снова к Мадриду, где на сцене появляется новый актер, призванный играть важную роль. Граф Торено,[54] прошлое которого было не менее известно, чем прошлое Мартинеса, вернулся в Испанию в конце 1833 года. Он показался Мартинесу опасным соперником, потому что общественное мнение тотчас же стало называть его в качестве возможного главы правительства или оппозиции; Мартинес попробовал было, хотя и безуспешно, бороться против столь опасного противника; необходимо было, следовательно, разбойника превратить в верноподданного, объявить себя другом опасного врага. В правительстве потеснились, чтобы дать место вновь прибывшему: ему предложили министерство финансов, и он принял его.

Быть может, этот деликатный и рискованный пост не вполне подходил графу. Возможно, что разумнее было бы предоставить ему министерство общественных работ, оставшееся вакантным после отставки Бургоса,[55] который был сброшен по требованию общественного мнения, хотя и послужил связующим звеном между кабинетом Сеа и Мартинеса. Следовало бы еще в январе открыто пригласить графа Торено в состав кабинета, но Мартинес де ла Роса не хотел ни с кем разделить славу крестного отца статута. Этим мелочным самолюбием литератора и объясняется его упорное сопротивление тогда, когда новый кандидат, поддерживаемый Францией, был назван также и нашим общественным мнением. Он даже решился жестоко Уязвить самолюбие Торено, предпочтя ему ничтожество, которое пришлось ему более по вкусу лишь потому, что вызывало у него меньше опасений. Если он и согласился, наконец, сделать соперника коллегой, то пошел на это как на крайнее средство, когда перед открытием кортесов начала складываться оппозиция. Опасность была близкой и очевидной, и инстинкт самосохранения взял верх над расчетами самолюбия.

Известно, что открытие кортесов, созванных в соответствии со Статутом, состоялось 24 июля. 17 июля было ознаменовано кровавым эпизодом с монахами;[56] новый повод оплакивать неспособность кабинета Мартинеса, не сумевшего предотвратить беспорядки и полагавшего, что он восстановит порядок, лишь варварски и жестоко отомстив потревожившим его покой. Искупительной жертвой в этом бедствии оказался несчастный восемнадцатилетний юноша, единственная вина которого состояла в том, что при аресте у него нашли монашескую рясу и несколько образков. Хотя никакого серьезного обвинения ему не предъявили, все же его приговорили к смерти пять месяцев спустя, то есть тогда, когда все уже забыли о причинах его ареста, и кровавая расправа лишилась даже того назидательного эффекта, на который рассчитывали.

Что касается разгрома монастырей, то его нельзя рассматривать как движение политическое: это был результат возбуждения, вызванного вспышкой гнева. Из этого события можно только извлечь один серьезный и неожиданный урок, а именно: подозрения испанского народа и его гнев пали на монахов, именно их он счел отравителями. Этот важнейший факт, проливающий новый свет на религиозность народа на Полуострове, свидетельствует во всяком случае, что церковь лишилась авторитета в католической Испании не менее, чем в других странах.

Открылись, наконец, кортесы. К несчастью, в них попало мало новых людей; скипетр красноречия остался в прежних руках – никто его не оспаривал. Но опытные борцы походили скорее на ветеранов, уже утомленных прежними кампаниями, чем на свежее пополнение. Явно не хватало молодежи, и эта пустота обратила на себя внимание. Следовало ожидать большего обновления, больше современных деятелей: они обнаружили бы по крайней мере ясное чувство прогресса, более глубокие демократические инстинкты, лучшее знакомство с новыми социальными учениями, наконец более глубокое знание и понимание болезней монархии и возможных лечебных средств, меньшее увлечение иностранными теориями, не применимыми к нашим условиям. Одним словом, первые кортесы, созванные в соответствии со Статутом, были выражением застарелых доктрин прошлого века, третьим изданием первых и вторых кортесов, но уже лишенным их пыла и огня. Им не хватало знания и пламенного патриотизма; они не обладали в достаточной мере революционным инстинктом н не поняли своей миссии. Четыре пятых времени на первой сессии, которая длилась десять месяцев, ушло на праздные, легкомысленные и случайные дебаты. Испания уподоблялась там Иову,[57] выставляя напоказ всему свету тысячи своих открытых язв, в то время как врачи с тонкой эрудицией рассуждали о Гиппократе и Галене.[58] Только время от времени больной громкими стонами вдруг напоминал о себе бездарным докторам.

Что касается классических оракулов Полуострова, то следует признать, что время ежедневно отнимает у них их былые лавры: их слава куда значительнее, чем они сами. Не желая обидеть богоравного Аргуэльеса,[59] скажем все же, что он показался нам только человеком. Без сомнения, он был равен богам в стенах Кадиса;[60] но возраст, преследования, изгнания, разочарования, видимо, лишили его божественного ореола. Авторитет жизни, ничем не запятнанной, слава человека чистой репутации не могли вернуть ему Олимпа: падшее божество, он заговорил слишком по-земному. Разве мог Аполлон услышать среди пастухов Фессалии


Рекомендуем почитать
Чему могут служить лубочные картинки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Изображение Французской республики

«…Французский Законодательный Корпус собрался при стрельбе пушечной, и Министр внутренних дел, Шатталь, открыл его пышною речью; но гораздо важнее речи Министра есть изображение Республики, представленное Консулами Законодателям. Надобно признаться, что сия картина блестит живостию красок и пленяет воображение добрых людей, которые искренно – и всем народам в свете – желают успеха в трудном искусстве государственного счастия. Бонапарте, зная сердца людей, весьма кстати дает чувствовать, что он не забывает смертности человека,и думает о благе Франции за пределами собственной жизни его…»Произведение дается в дореформенном алфавите.


Гласное обращение к членам комиссии по вопросу о церковном Соборе

«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Распад Украины. Юго-Восточная республика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.