Сатанисты XX века - [45]

Тут Ольга не выдержала:

— Вы говорите, что видели меня вчера вечером?

— Так точно, сударыня.

— И вы меня узнали?.. Действительно узнали? Привратница со своей стороны отвечала уже с видным колебанием:

— Простите, сударыня. Быть может, вы не желали, чтобы знали о вашем посещении профессора, но ведь он же ваш жених. Да, кроме того, если бы вы предупредили меня, я бы, конечно, промолчала.

Ольга совершенно растерялась.

— Как?.. Вы говорили со мной? — вскрикнула она.

— Простите, сударыня… Разговором этого, конечно, нельзя назвать. Но всё же вы изволили ответить на мой вопрос. Я просила: «К кому вы идёте, сударыня?» — «К профессору Гроссе», ответили вы.

— Гермина, что это значит? — с негодованием вскрикнула Ольга. — Эта женщина уверяет, что видела меня, что говорила со мной вчера вечером, когда я была на сцене… Кто же был здесь и осмелился назваться моим именем?

Привратник счел нужным вступить в разговор.

— Простите, сударыня, если жена моя в чём-либо ошиблась. А только я и сам видел, как вы изволили пройти мимо нас и как стали отворять входную дверь своим ключом и изволили ответить на вопрос: «К кому, мол, идете, сударыня?» — «К профессору Гроссе».

— И вы видели лицо этой ночной посетительницы и узнали в ней мою подругу? — спросила Гермина.

Привратник и привратница принялись вглядываться в Ольгу.

— Извините, сударыня… Может и ошибка вышла… Оно на первый взгляд точно… И платье белое, и шляпка, и волосы золотистые… А только, всё-таки дело было вечером, и барышня, можно сказать, проскочила мимо нас и притом ещё лицо вуалью красной закрыто было. Как тут поручиться? Да вот, как изволили вы заговорить, так голос, будто бы, и совсем не такой. У вчерашней барышни он был сиповатый… ещё муж посмеялся, говорит: «Простудилась, видно, барышня, по ночам бегавши»… А белое платье и шляпка… и волосы…

— Довольно… — перебила Ольга, — пойдем, Гермина.

— Подожди, Оленька, — проговорила актриса. — Прежде я всё же хотела бы узнать, дома ли профессор Гроссе? Быть может, мы сейчас же разъясним эту странную историю.

Привратница уже совсем робко переглянулась с мужем.

— Извините, сударыня, а только я не сумею ответить вам… Насчёт прошлого вечера точно знаю, что профессор Гроссе был дома, когда к нему пришла барышня эта. Он сам сказал мне «добрый вечер», проходя мимо меня часу… этак в седьмом примерно. Должно быть после обеда возвращался. Всегда он тут недалеко в ресторане обедает. И вчера же я сразу заметила, будто у него особенно довольный вид. Теперь-то я понимаю, чего он радовался, как увидала его красавицу-невесту.

— А только насчёт того, провожал ли он посетительницу и в каком часу, — вмешался привратник, — я не могу знать, так как не видал, когда она вышла.

— Да неужели вы не видали его сегодня, когда он выходил из дома? — спросила Гермина.

Привратница ответила:

— Вот видите ли, сударыня, профессор Гроссе живет у нас более шести лет… И не было у нас квартирантов скромнее господина доктора. Гости к нему почти не приходят. Разве когда отец его, либо из университета кто… Да вот иногда студенты ходили, насчёт же дамского пола не замечали. Оттого мы и удивились, увидя, что к нему, да ещё поздно вечером, дамочка явилась…

Ольга сделала нетерпеливое движение и привратница заторопилась:

— Потому мы и заметили эту дамочку и сообразили про себя, что неспроста, видно, господин доктор побранился со своим старым камердинером, который был у него, можно сказать, на все руки и смотрел за доктором, как за малым дитятей. А тут вдруг разбранился Бог весть из-за чего и прогнал старика. И прогнал его как раз перед приходом барышни.

— Старик чуть не плакал, когда уезжал, — прибавил привратник.

— Это, говорит, его до добра не доведет, что он обидел старого слугу.

— Но это ещё не объясняет, почему вы не видели профессора сегодня утром, — перебила Гермина.

— Думаю, либо профессор не выходил ещё из квартиры, либо вышел ночью вместе с барышней. Потому утром рано почтальон звонил и газетчик тоже. Да и я наверх ходил, тоже звонил и никому не отворили. Отчего я и подумал уж, не уехал ли господин доктор в Гамбург с ночным поездом. Потому телеграфист вчера вечером приносил ему депешу, и я слышал, как господин профессор крикнул: «это от отца». Вот и мы думаем: наверно старик к себе сына вытребовал.

— Очень может быть! — произнесла Гермина. — Благодарю вас, друзья мои… А когда профессор вернется, то передайте ему…

— Ничего не передавайте. Это лишнее, — перебила Ольга таким тоном, что Гермина не возражала и молча последовала за подругой, быстро вышедшей из каморки привратника.

XVI. Ловушка

— Ну, что ты скажешь? — нервно кусая губы спросила Гермину Ольга, сидя в экипаже, быстро нёсшемся по улицам к Тиргартену.

— Быть может, тебе лучше заехать домой, отдохнуть немного? — вместо ответа робко проговорила подруга.

— Почему? Я не устала. Если же ты воображаешь, что я расстроена этим сюрпризом, то ошибаешься. Я давно знаю, как относятся мужчины к женщинам и на верность совсем не рассчитывала. Хотя, признаюсь, бесцеремонность этого господина меня всё же немного удивляет… Я считала его благовоспитанным человеком.