Сатанисты XX века - [253]

— Молитесь! — повелительно произнёс таинственный старик, опускаясь на колени. — Молитесь за умирающих!

Как бы в ответ на эти загадочные слова в городе раздался колокольный звон. Медленно, уныло и торжественно расплывался он в воздухе, чуть слышный и жалобный, как молитва умирающего.

Невольные жгучие слезы наполнили глаза женщин. Мучительное сознание чего-то ужасного и непоправимого сжало их сердца смертельной тоской.

— Господи! Господи! — прошептала Гермина, не замечая слез, струившихся из глаз.

До их слуха резким диссонансом донёсся отдалённый удар большого колокола городской ратуши, ворвавшийся в тихий унылый благовест подобно дикому воплю отчаяния в грустную минуту скорби.

— Половина восьмого, — машинально проговорил Дим, не подозревая ужасного значения этих слов, этого часа.

Чёрный отшельник молился, подняв глаза и руки к небу, молился за умирающих без покаяния.

— Миледи, миледи, смотрите! — не своим голосом крикнула Марта.

Теперь из широко раскрывшегося жерла вулкана вытекла тяжёлая масса чего-то чёрного, клубящегося подобно дыму, колышущегося наподобие морских волн, изборождённого молниями подобно розовой туче. Этот гигантский поток тьмы и огня, для описания которого нет слов на языке человеческом, ринулся с высоты кипящею раскидывающейся массой, закрывая широким траурным веером, покрывая всё на своем пути к морю, через обречённый на гибель город.

Над воздушной чёрной рекой, бесшумно и неудержимо мчавшейся к Сен-Пьеру, реяли молнии всех цветов и всех форм, пронизывая постоянно вспыхивающим электрическим огнем загадочно клубящуюся массу чего-то не имеющего названия, чего-то несущего смерть и разрушение. Громадные огненные пузыри то и дело вздымались на поверхности страшной чёрной реки, рассыпаясь целым дождем характерных зигзагов молнии. И от этих ярких вспышек электрического огня ещё мрачней, черней и грозней становилась загадочная река тяжёлой мглы, мчащаяся с волшебной быстротой сказки прямо на беглецов, застывших в оцепенении.

— Мы погибли! — с ужасом воскликнула Матильда. Но не успел замереть звук её голоса, как чёрная река уже пронеслась под их ногами, уже окутывала громадный город.

Подобно соляным столбам стояли мулы, дрожа всем телом и не смея шевельнуться. Ошеломлённые девушки глядели на страшное зрелище, загадочное в своей грозной ясности.

Они чувствовали странный запах, остающийся в воздухе после электрического разряда страшной силы, но ещё не сознавали того, что случилось. Казалось, обезумев глядели они туда, где минуту назад кипело и колыхалось тяжёлое чёрное море, прорезываемое бесчисленными молниями. Из-под траурного покрова, накинутого всесильной рукой смерти на громадный, полный жизни город, горели, дрожали и рвались к невидимому небу красные языки пламени. Сен-Пьер горел на всём своём протяжении.

Подробности страшной картины скрывала чёрная завеса, раскинутая над городом, отделяя его от видимого мира и покрывая всё вплоть до высоты, на которой стояли наши беглецы, спасённые чудом Божия милосердия.

Старый чародей исчез.

XXVII. Кара Господня

Страшный крик Гермины не прошёл незамеченным в капище сатаны. Правда, большинство присутствующих, приняв дрожащий голос леди Дженнер за предсмертный стон «жертвы», не обратили на него особенного внимания. Но лорд Дженнер не ошибся.

Он сразу узнал голос своей жены и задрожал всем телом. Не спрашивая себя о том, как могла Гермина очутиться в этом недоступном для непосвящённого капище сатаны, жрец сделал несколько шагов по направлению к звуку, машинально отыскивая глазами ту, голос которой заставил его забыть и то, где он находится, и то, зачем он здесь находится. Не выпуская из рук своего окровавленного жертвенного ножа, он двигался на голос, позвавший его, двигался настолько бессознательно, что сам чуть не вскрикнул, когда чья-то сильная рука легла на его обнажённое плечо.

Тогда только опомнился Лео и остановился, глядя помутившимися глазами в лицо удерживавшего его старого жреца, который строго произнес:

— Куда ты, брат Ваал Бен?

— Ты слышал? Это был голос моей жены! — растерянно прошептал Лео, дрожащей рукой стирая пот, выступивший на его лбу из-под рогатой шапки жреца сатаны.

Ван-Берс презрительно засмеялся:

— Ты слишком любишь свою жену, сын мой. Я уже дважды предупреждал тебя, и сегодня повторяю то же предостережение в третий и последний раз. Твоя любовь, брат Ваал, принесёт тебе несчастье. Наш великий господин ревнив и мрачен. Он не терпит любви и не допускает соперничества. Сатанисты любить не должны, ибо их сердца всецело отданы великому царю зла.

Лорд Дженнер нетерпеливо выдернул свою руку из крепких пальцев старика, вдвойне страшного в расшитом золотом великолепном наряде жреца сатаны, с нагрудником, украшенным тринадцатью драгоценными каббалистическими камнями, и высокой золочёной шапке-тиаре, по сторонам которой возвышались длинные золотые рога, символ «животности», эмблема сатаны — повелителя животной страсти в человеке.

— Прибереги свои поучения для младших членов нашего общества, — проговорил Лео. — Меня ты не разубедишь. В иерархии я равен тебе и могу делать, что хочу.