Сатанисты XX века - [226]

Товарищ Фоветта, известный журналист-негр, редактор-издатель радикального листка «Гроза Мартиники», Бержерад, в противоположность молодому адвокату, достиг уже всего, чего ждал, благодаря влиянию масонства, и потому был слепо предан тайному обществу, подобравшему его, нищего негритёнка, на улице и сделавшего из него образованного журналиста, хозяина газеты, дающей завидные доходы и… незавидное влияние, основанное на шантаже, клевете и скандальных разоблачениях.

Более осторожные купцы и дельцы откупались от Бержерада, выплачивая ему крупные премии за его «молчание». К остальным он был беспощаден, безжалостно описывая сокровеннейшие семейные тайны или супружеские недоразумения. Скрыть от него что-либо было совершенно невозможно, ибо чёрный журналист был кумиром чёрной прислуги. Все кухарки, прачки, лакеи, горничные, судомойки и поломойки Сен-Пьера служили ему репортёрами-добровольцами, принося в его редакцию самые свежие новости, самые пикантные сплетни. Бержерад только «обрабатывал» этот богатый материал с враждебным талантом злого пасквилянта.

Оставшись вдвоём с Альбином Фоветтом, доктор Бержерад с самодовольством осматривал свой белый костюм, украшенный богатой золотой бахромой, и вышитый золотом красный передник масонов. На головах «хранителей тайн», над золотым обручем, дрожали брильянтовые пентаграммы, а длинные обоюдоострые мечи в их руках были украшены рубинами и ониксами.

Подобно Альбину Фоветту, Бержерад так же внимательно прислушивался к глухим раскатам подземного грома, напоминающим о грозной близости вулкана. Но, в противоположность своему товарищу, чёрный журналист не пугался их. Слепо веря в россказни масонских проповедников, Бержерад видел в голосе вулкана проявление силы и мощи сатаны, почему и ответил на замечание адвоката спокойным и уверенным голосом:

— Не понимаю, чего ты боишься, брат? Нам достаточно ясно доказано прямое соотношение движения вулкана с волей нашего могучего повелителя. Слушая грозный голос его гнева, мы должны радоваться, а не дрожать. Нам он уже доказал своё покровительство. Взгляни: вокруг нас горят лампады. Наша станция спокойно работает несмотря на то, что во всём городе погасло электрическое освещение. Это ли не доказательство силы и покровительства нашего всемогущего господина и повелителя?

Молодой адвокат произнёс задумчиво:

— Обратили ли вы внимание на странную тучу, с утра стоящую над Сен-Пьером? Она, как две капли воды, похожа на острие гигантской косы, ручка которой воткнута в жерло вулкана. А эта коса раскинулась как раз над городом, от одной окраины до другой…

Бержерад пожал плечами.

— Ведь нам достаточно объяснено было нашими старейшинами, что эта туча является действительно символом гибели, с косой в руке смерти. Но гибель грозит не нам, а трусливым поклонникам Назорея. Наш великий владыка гневается на существование христиан и их храмов, требует полного их уничтожения, посылая в помощь нам могучую силу вулкана, своего верного слуги.

— Я рад бы был согласиться с вами, но, к несчастью, не могу отделаться от тяжёлых предчувствий.

— Да каких же, во имя сатаны? Каких предчувствий? — нетерпеливо вскрикнул Бержерад. — Ведь сегодня вечером всё должно кончиться, к вящей славе его. Ещё два-три часа, и во прах падет образ Матери врага нашего. Мина, долженствующая взорвать на воздух статую Мадонны Покровительницы, уже заложена. К закату солнца всё будет кончено. Затем начнётся благодарственное жертвоприношение, для которого уже давно приготовлена жертва. Вы помните, конечно, ту хорошенькую девушку, которую мы раздобыли в день великого рождественского побоища?

Альбина Фоветта передернула нервная судорога.

— Помню, — глухо произнёс он, проводя слегка дрожащей рукой по глазам. Но сейчас же оправившись от внезапно охватившего его волнения, проговорил, невольно понизив голос: — Ну, а та, другая девушка, эта ясновидящая, от которой тщетно добиваются покорности. Что с нею будет?.. Вы ничего не слыхали об этом, товарищ?

— Ничего достоверного… Хотя нетрудно догадаться, что её присудят в жертву вместе с другой, если она останется по-прежнему непреклонной.

— Смелая девушка, — задумчиво проговорил Альбин Фоветт… Смелая девушка! — повторил он с выражением не то одобрения, не то жалости.

— И красивая девушка, — сверкая глазами, добавил чёрный журналист.

— А разве вы её видели? — с любопытством спросил адвокат.

— Как же! Я ведь состою в числе хранителей темниц, и на прошлой неделе была моя очередь сторожить пленниц… Очень красивые девушки. В особенности эта ясновидящая. Немало видел я белых красавиц, но, признаюсь, такой не видывал. Если бы к ней можно было бы добраться, я бы сломил её упорство легче и скорей, чем наши магнетизёры, — добавил он, цинично улыбаясь, отчего мрачное лицо стало совсем отвратительным. — К сожалению, стальные двери слишком крепки, а ключи у начальников… Но я надеюсь, что перед жертвенным камнем её отдадут «избранным», заслужившим особенной награды, к числу которых я имею право причислить и себя. Ведь только благодаря мне и моей газете наш кандидат пройдёт с приличным большинством голосов. Моя газета так хорошо подготовила общественное мнение, что противная нам партия не имеет ни малейшей надежды.