Сатанинский взгляд - [24]

Когда сам Римо не чувствовал себя таким разбитым.

В иные дни, в иные времена...

– Ну все, сдаюсь. Не имею ни малейшего понятия, что происходит в этой чертовой комнате.

– Сейчас, наверное, ничего и не происходит, – сказал Чиун, – раз ты заявил, что сдаешься.

– О чем ты говоришь? Объясни по-человечески.

– Меня беспокоит, правильно ли ты дышишь? Не мешают ли тебе раздражение и физическая усталость дышать как полагается? Не втягиваешь ли ты в себя слишком много воздуха?

– Что ты, конечно, нет.

– В таком случае кое-что должно быть тебе известно не хуже, чем первому Мастеру Синанджу, жившему задолго до того, как началась печальная история человечества. А именно: над истинным совершенством духа время не властно. Ни одна война не повергнет его в прах, как повергла многие империи. В отличие от египетских пирамид, ему не страшны никакие воры. У тебя есть то, что останется с тобой на всю жизнь. Это мастерство, которому я тебя обучил.

Римо посмотрел на свои руки. Они были такими же, как и многие годы назад, когда он только начинал. Зато теперь они умеют многое из того, о чем он прежде и не подозревал.

– Ты прав, папочка, – сказал он.

– Так давай уедем из этой страны, в которой ты в силу обстоятельств появился на свет, и хотя бы раз сделаем что-то для моей родной деревни Синанджу, чьи сокровища пропали по твоей милости.

– Они не пропали, папочка, их украли, – возразил Римо.

Чиун направился к двери.

– Я хочу посмотреть выставки «Обитатели моря» и «Мир будущего», а не слушать, как ты себя выгораживаешь, – буркнул он.

– Мне очень жаль, что сокровища Синанджу похищены, но в этом нет моей вины. Ты прекрасно знаешь, что их украл этот тип из северокорейской разведки. Я не виноват, что его убили до того, как он успел рассказать, где их спрятал. Весь этот трюк понадобился ему для того, чтобы заставить тебя работать на Северную Корею.

– Именно поэтому я и говорю, что во всем виноват ты.

– Каким же образом?

– Если бы ты не кричал, что не станешь служить ни одной стране, кроме Америки, никто не похитил бы наших сокровищ, чтобы переманить нас на свою сторону.

– С таким же успехом можно обвинить человека, который не пожелал сдаться террористам, приняв их требования. Что за чепуху ты мелешь, папочка!

– Но сокровища так и не найдены. Сокровища, накопленные за пять тысячелетий! Их нет, и в этом виноват ты.

– Да ведь ты к ним даже не притрагивался! Что толку, если они пролежали пять тысяч лет? Подарки от Александра Македонского, от императоров династии Минь... Груды позеленевших римских монет и прочая ерунда, не имеющая теперь абсолютно никакой ценности. Слиток алюминия, сохранившийся с первого тысячелетия до нашей эры. В те времена это был редкий металл, а сейчас за него не купишь и банки лимонада.

Римо чувствовал себя немного бодрее. Чиун тоже, поскольку к его питомцу вернулась прежняя неблагодарность. Значит, он выздоровел.

Пока они шли по дорожке к Эпкотовскому центру, Чиун рассказывал ученику о чудесах мира, об императорах, о сокровищах, которые они могли бы получить, о трюках, к которым могли бы прибегнуть, чтобы заморочить голову самым мудрым правителям. Перед ними открывалась уйма новых возможностей, но сперва Чиуну хотелось заглянуть и «Мир будущего».

Добравшись до кондоминиума, Смит не застал своих подопечных. Ему пришлось ждать несколько часов. Начало уже темнеть, когда он услышал легкие шаги Римо и его наставника.

– Я рад, что вы вернулись, Римо, – сказал Смит. – У нас мало времени.

– Да, именно об этом я и хотел с вами поговорить, Смитти. Боюсь, наше сотрудничество подошло к концу.

– Бросьте шутить, Римо. К нам проник русский генерал, которого никому еще не удавалось остановить. Наступает конец света.

– То же самое вы говорили, когда пропали сокровища Дома Синанджу. Между прочим, они до сих пор не найдены, – заметил Римо.

Чиун был так тронут словами своего ученика, что чуть не прослезился. Конечно, Римо нарушил главную заповедь, которую обязан соблюдать подданный по отношению к императору: подданный не должен говорить императору правду. Следовало ограничиться намеком. Император никогда не ошибается и не подлежит осуждению. Император – это человек, который всегда принимает правильные решения, разумеется, только после того, как они ясно сформулированы для него подданными.

Римо должен наконец усвоить правила этикета. Чиун продемонстрирует ему, как полагается прощаться с императорами. Теперь, на пороге новой жизни, Римо это пригодится. Долгие годы службы Безумному Императору Смиту, который не пожелал воспользоваться искусством Синанджу, чтобы захватить американский трон, именуемый президентским креслом, подошли к концу.

В самых изысканных и цветистых выражениях Чиун воспел хвалу Харолду У. Смиту, чье имя навсегда войдет в анналы Дома Синанджу как имя величайшего безумца, стоящего у кормила власти в стране, которую открыл Чиун.

Словословия заняли добрых двадцать минут, после чего Смит поблагодарил старого корейца и обратился к Римо:

– Чего вы ждете? Я должен ввести вас в курс дела. Ситуация очень сложная.

– Смитти, когда Чиун говорил, что славное имя Харолда У. Смита останется на скрижалях истории Дома Синанджу вместе с именами Александра Македонского, римского императора Августа и знаменитых фараонов, он намекал, что пришла пора прощаться. Я тоже прощаюсь с вами.