Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья - [204]

В последний день перед нашим отъездом отряд нихоров отправился на охоту за антилопами[110]; мы оставались дома. Когда охотники возвратились, в деревне поднялся страшный шум. Мы сидели в палатке вождя и вышли оттуда, чтобы узнать причину. Охотники добыли не антилоп, а двух пленников — одного индейца-могольона и… белую скво, именуемую сеньорой Юдит.

В часе езды от деревни они наткнулись на шестерых могольонов и Юдит. Началась перестрелка, во время которой были схвачены один из могольонов и женщина, пятеро противников пустились наутек. Особенно странным показалось мне то, что все шестеро могольонов были вооружены ружьями. Где они их взяли?

Сперва мы допросили пленника, но тот упорно молчал — из него ничего нельзя было выудить. Затем привели Юдит. Она не только не была смущена, но с вызовом глядела мне в лицо.

— Что искали вблизи от деревни? — спросил я ее.

— Догадайтесь! — улыбнулась она мне.

— Конечно, вашего Джонатана?

— Я же сказала вам, что принадлежу ему всецело!

— Напрасно вы так ему доверяете. Ваши спутники поставили свою жизнь, а заодно и вашу на карту, рискнув появиться так близко от нихоров!

— Это для меня не имеет значения.

— Где эти молодцы раздобыли винтовки?

— Это вам незачем знать.

— Вы что же, явились, чтобы дать мне еще один повод взять вас с собой?

— Какая же у меня могла быть еще цель?

— Освободить Мелтона.

— Мы не так глупы, как вы думаете.

— Ночью можно было бы решиться на это. Но вы правы в том, что ваши намерения были иными. Вы хотели проследить за нашим отъездом, затем отправиться за нами и напасть на нас в подходящий момент. Вы бы получили и вашего Джонатана, и деньги, а могольоны, помимо того, отомстили бы за свое поражение.

— Ах, ах, что за способности к ясновидению, — рассмеялась она, но смех ее был наигранным; вероятно, я попал в точку.

— Эта бравада недорого стоит. Ваша жизнь как была, так и осталась никчемной, и таким же никудышным будет ваш конец!

— А вам какое дело до этого! Моя жизнь и моя смерть — это мое дело, а не ваше!

— Все-таки и мое тоже! Вы столько раз переходили нам дорогу, что мы, пожалуй, вполне имеем право побеспокоиться о том, чтобы положить этому конец. Вождь нихоров, наш брат, несколько недель подержит вас здесь в плену; и это станет единственным последствием вашего неженского поведения.

Было видно, что она испугалась; но все же собралась с силами и произнесла, на этот раз умоляющим тоном:

— Вы поступаете со мной очень несправедливо. Я не хочу освобождать Мелтона, я только намеревалась попросить вас взять меня с собой.

— Попросить? Вместе с шестью вооруженными провожатыми? Расскажите это кому-нибудь другому! Довольно с вами, хватит! Видеть вас больше не хотим!

Она пошла, перед выходом обернулась еще раз и спросила:

— Значит, Мелтона увезут и накажут?

— Да.

— Помешать вам я не в силах, но учтите, если с вами что-то случится, пеняйте на себя.

Из ее слов следовало, что в пути на нас должны напасть. Как только стемнело, мы окружили деревню кольцом дозорных, залегших в траву. Четыре могольона были схвачены; пятый бежал.

Наутро мы выступили в поход. Паланкин Марты несли лошади; нихоры позаботились о том, чтобы у всех нас были хорошие лошади, и потому за день мы одолевали внушительное расстояние. Мы избегали района Змеиной горы и Флухо-Бланко вместе с пуэбло, завоеванным нами по пути сюда.

Если Джонатан Мелтон и питал надежду освободиться, то день ото дня она, казалось, все больше и больше таяла. Мы следили, чтобы они с отцом не разговаривали. Со старшим Мелтоном творилось что-то странное. Он безостановочно бормотал себе под нос какой-то невнятный вздор, внезапно просыпался посреди ночи, воя от ужаса, то и дело учинял разные глупости, и мы начали уже всерьез опасаться за его рассудок.

И вот однажды вечером — мы находились по ту сторону Литл-Колорадо, перед Анкомой — мы достигли того места, где старый Мелтон убил своего брата. Не упоминая об этом ни словом, мы остановились там, где когда-то завалили покойного камнями. Мы намеревались остаться там на ночь. Кости лошади все еще лежали тут; стервятники обглодали их дочиста. Зловещее место — место братоубийства. Если бы нас спросили, почему для этого ночлега мы выбрали именно его, то, пожалуй, ни одному из нас не удалось бы дать вразумительный ответ.

Мы ужинали, но старый Мелтон не ел ничего. Он лежал на земле, подняв колени и постанывая. Внезапно, — месяц только что взошел, — он попросил меня:

— Сэр, свяжите мне руки спереди, а не со спины!

— Почему? — спросил я.

— Чтобы я мог их держать сложенными. Я должен помолиться!

Какая неожиданная просьба! Могу ли я отказать? Конечно, нет. И я позволил долговязому Данкеру сделать это, поскольку тот сидел рядом с ним. Он развязал ему руки за спиной. Прежде чем он снова скрутил их спереди, старик спросил меня:

— Где лежит мой брат, сэр?

— Прямо рядом с вами, под грудой камней.

— Так похороните меня возле него.

Данкер вскрикнул. Мы увидели, что он схватил Мелтона за руки.

— Что происходит? — спросил я.

— Он вытащил у меня из-за пояса нож, — ответил Данкер.

— Отнимите немедленно!

— Не получается, он держит его слишком крепко! Ой! Он всадил его себе в грудь!