Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья - [200]

— Я желаю любому грешнику раскаяния, на небесах радуются каждой заблудшей овце, какую удалось возвратить к праведной жизни, этого не удастся, да и от раскаяния он укроется. Он еще хуже своего брата, более грешен, чем тот, принявший смерть от его руки. Я бы плакал, если бы слезами здесь можно было помочь.

— Я боюсь его. Можно мне пойти с вами?

— Нет. Останьтесь пока здесь. Те молодые парни, что стерегут коней, еще не опытны; он может подбить их на опрометчивый поступок. И там, по ту сторону скал, еще не безопасно для вас. У нас перемирие, а не мир; дело может опять дойти до сражения.

— Вы считаете меня трусом?

— Нет; но вам нельзя подставлять себя под пули, что, может быть, вновь засвистят, ведь вам надо отвезти домой сестру и сберечь себя для родителей.

Он послушался и остался. Вождь, который привел меня, давно уже ушел, теперь и я, перебравшись через скалы, снова отправился на плато. Оттуда, со скал, я мог оглядеть его; все там было по-прежнему таким же, как я его оставил. Виннету находился около оружия могольонов. Связанный вождь все еще лежал внизу возле двух своих старейших воинов, а вождь нихоров только что отдал приказ обедать.

Нихоры поднялись к лошадям, где находились запасы мяса, и вскоре вернулись назад, чтобы разделить его. Вдоль опушки леса, на скалах и внизу, возле груды оружия, видно было множество сидящих на корточках и жующих индейцев. Я тоже, как и Виннету, получил несколько кусков мяса; для него и меня выбрали лучшее из того, что было.

Вскоре мог прибыть Эмери; я выслал навстречу ему нихора, которому наказал вернуться, как только он увидит отряд. Мне надо было узнать, когда поведут шестьдесят пленников, чтобы суметь принять необходимые меры предосторожности на случай, если среди могольонов, быть может, начнется брожение.

Было часа два пополудни, когда краснокожий верну лея и сообщил мне, что Эмери в десяти минутах отсюда. Я сказал Виннету, что нужно сделать; он пошел в лес к выставленным там на посту нихорам, я же — к их вождю и сказал ему:

— Оружие сторожат двадцать твоих воинов; этого может быть, недостаточно.

— Почему недостаточно? — спросил он.

— Вскоре приведут могольонов, взятых в плен у Глубокой воды и Тенистого источника. Возможно, их собратья, увидев их, придут в ярость и побегут к своему оружию, чтобы освободить пленников. Держи наготове еще двадцать человек. Как только я подам тебе знак рукой, ты пошлешь их вниз, к оружию; тогда его будут охранять сорок человек.

Распорядившись, я отправился к Крепкому Ветру и двум его старейшинам, подсел к нему и сказал:

— Время на обдумывание, что я дал тебе, скоро пройдет. Вы посоветовались друг с другом. Пришли ли вы к какому-то решению?

— Пока нет, — ответил он.

— Так поспешите сделать это! Мне надо получить ответ от вас.

— Ты не хочешь дать нам еще время?

— Нет, ни нам, ни вам пользы это не принесет.

— Я слышал, что Олд Шеттерхэнд — человек добрый; почему же ты не расположен к нам?

— Я был добр, и времени я вам дал достаточно.

— Но не столько, сколько нам нужно!

— Вам его было нужно гораздо меньше, чем вы получили, если бы в голове у тебя не таились черные мысли о спасении с помощью тех людей, которые не способны тебя спасти.

— О каких людях ты говоришь?

— О десяти воинах, которых ты сегодня поутру оставил возле источника.

Он ужаснулся, но быстро овладел собой и спросил меня довольно непринужденно:

— Ты говоришь о десяти воинах? Ты, может быть, имеешь в виду могольонов, которые находятся возле источника?

— Да, они остались там охранять двух белых пленников, мужчину и скво. Разве не так?

— Я ничего не знаю о них.

— Ты обещал мне, что твои губы никогда не скажут неправду, а теперь ты обманываешь меня! Ты сам прошлой ночью разбил лагерь у Тенистого источника. Ты присел у костерка, чтобы выкурить трубку с тремя старыми воинами, у воды, а я лежал возле вас, подслушивая ваш разговор. Два разведчика возвратились, и один из них сообщил тебе, что они встретили нихора. Так или не так?

Он не ответил; потому я продолжил:

— Нихор, встреченный ими, был гонцом, которого я послал к Быстрой Стреле передать тому, когда вы сегодня прибудете на плато. Затем я отполз от вас и, невзирая на часового, сидевшего рядом, поднялся к пленникам в дилижанс, чтобы сказать им, что сегодня рано утром я их освобожу.

— Уфф, уфф! — вскрикнул вождь. — Такое удастся только тебе или Виннету. Ты сдержал слово, данное пленникам?

— Да. Когда ты выступил в поход, я с моими воинами прятался за холмом возле источника. Когда вы скрылись, мы ворвались, схватили десять воинов, оставленных тобой, освободили обоих бледнолицых, запрягли дилижанс восьмеркой лошадей, а потом покатили и поскакали за вами.

— Почему на дилижансе?

— Военная хитрость, которая нам удалась. Впрочем, есть и другие воины, на которых ты надеешься.

— Каких воинов ты имеешь в виду?

— Пятьдесят воинов, которых ты доверил Мелтону.

— Уфф, уфф! — прокричал вождь, сраженный окончательно. — Откуда ты знаешь об этом?

— На своем военном совете вы упомянули об этом. Воинам надлежало поймать меня и Виннету.

— Уфф! Олд Шеттерхэнд может становиться невидимым?

— Нет. Но если у краснокожих нет ни глаз, ни ушей, то подслушать их нетрудно. Мелтон сказал, что поедет в сторону Глубокой воды, а оттуда последует к тебе.