Сатана и Искариот. Части первая и вторая - [115]

— Да, я как раз такой человек; я же вам уже об этом сказал, дражайший сеньор.

— Так знай же, что у нас есть такой обычай: чем значительнее человек, тем сильнее его пытают, и он должен умереть в мучениях. Кто эти трое мужчин, ехавших вместе с тобой?

— Полицейские, мои подчиненные.

— Тогда у них будет меньше мучений и легкая смерть. Сначала мы снимем с них скальп, а потом выколем им глаза.

Троица полицейских закричала от ужаса истошными голосами. Краснокожий издевательски усмехнулся и продолжал, обращаясь к асьендеро:

— А ты и есть дон Тимотео, очень богатый человек? Тебе мы оторвем руки. Вы наши враги, значит, должны будете умереть в муках.

— Я заплачу выкуп, если только вы выпустите меня на свободу!

— Краснокожим воинам не нужны деньги. Им принадлежит вся страна: все, что у вас есть, вы награбили у нас. Вы не можете ничего нам дарить, потому что мы сами все отберем у вас, а вы должны будете умереть.

— Я тоже заплачу выкуп! — крикнул знаток законов. — Я дам вам сто пиастров!

Индеец рассмеялся.

— Двести пиастров!

— В Уресе ты был богатым человеком, а предлагаешь так мало!

— Тогда я дам триста, нет — четыреста пиастров, дражайший сеньор!

— Ты слышал, что денег мы не хотим, потому что ни в чем не нуждаемся. Вы должны будете умереть. Я отослал гонца, и еще сегодня сюда прибудет знаменитый воин Быстрая Рыба. Он определит, какой смертью вы умрете.

При этой угрозе асьендеро пришла в голову одна мысль, которую он сейчас же высказал, чтобы запугать краснокожего:

— Если вы нам причините хоть самое маленькое зло, то заплатите собственной жизнью. У нас есть могущественные друзья, которые отомстят за нас!

— Мы презираем ваших друзей. Нет ни одного белого, которого испугался бы воин племени юма.

— Ну, один-то есть, и вы все его боитесь. Этого человека зовут Олд Шеттерхэндом!

Краснокожий сделал презрительное движение рукой и ответил:

— Ваш Олд Шеттерхэнд — просто белая собака, которую мы сейчас же прибьем, если она появится у нас. Только он побоится прийти к нам, потому что в этих краях он никогда не был.

— Ты ошибаешься. Он был на моей асиенде, а потом я говорил с ним в Уресе. Он собирался к источнику, а потом в Альмаден, чтобы освободить там иноземных рабочих.

Теперь краснокожий насторожился. Казалось, он хотел пронзить асьендеро взглядом, но потом сказал неуверенно:

— Ты лжешь, ты просто хочешь нас запугать, но юма не знает страха.

— Я не лгу. Сеньор, подтвердите мои слова!

Последняя фраза была адресована чиновнику, который с надеждой схватился за ниточку, на которой болталась его жизнь, и заверил:

— Да, это так. Дон Тимотео сказал правду, уверяю вас, можете ему поверить, дражайший сеньор. Олд Шеттерхэнд посетил и меня, а с ним еще был Виннету, вождь апачей.

Мне было крайне неприятно, что эти люди говорят про нас. Они могли наделать нам много вреда, если бы нас здесь еще не было. Тем не менее было очень интересно посмотреть, как подействует на индейцев упоминание наших имен.

— Уфф, уфф! — вырвалось у краснокожего, причем он высоко подпрыгнул. — Виннету посетил вас? И при нем находился Олд Шеттерхэнд?

— Да. Олд Шеттерхэнд был у меня даже дважды, дражайший сеньор. Оба этих знаменитых человека побывали на асиенде Арройо, а затем приехали в Урес, чтобы встретиться с нами.

При этих словах беседовавший с белыми индеец вытянул руку в сторону обоих своих товарищей и крикнул:

— Мои краснокожие братья слышали, что было сказано? Олд Шеттерхэнд находится вместе с Виннету, а бледнолицый, которого зовут Плейером, сообщил нам, что видел Виннету на асиенде. Значит, все сходится, и дела обстоят именно так, как говорят белые. Виннету вместе с Олд Шеттерхэндом находятся на пути сюда. Мы должны покинуть это место, прихватив с собой пленников, а затем спрятаться, уничтожив все следы. Один из вас направится навстречу Быстрой Рыбе. Оба названных воина опаснее, чем сотня других. Плейер рассказал нам, что Большой Рот пленил Олд Шеттерхэнда и увез с собой. Если он снова оказался на асиенде, значит, бледнолицый освободился и воспылал жаждой мести подобно дикому бизону, побеждающему даже горного медведя. Значит, мы находимся в величайшей опасности и…

Он не закончил фразу, потому что произошло событие, к которому он был меньше всего подготовлен. При его заключительных словах из кустов молниеносно вынырнул Виннету и бросился к говорившему; он положил руку на плечо юма и сказал своим спокойным, но грозным голосом:

— Выходит, юма лгал, когда говорил, что воины его племени не знают страха! Он намеревался прибить Олд Шеттерхэнда словно собаку, а теперь, услышав, что белый воин находится поблизости, хочет спрятаться, потому что юма знает, что Олд Шеттерхэнд и Виннету стоят больше, чем сотня других воинов. Я уверяю вас, что ни один юма не побьет Олд Шеттерхэнда, потому что вы не успеете еще и руки поднять, как он вас размажет по земле!

Это был один из тех самых моментов, когда апач так просто и в то же самое время так убедительно показывал свое превосходство. В руках у него не было оружия. Его Серебряное ружье было перекинуто за спину, а нож покоился за поясом, но апач столь гордо стоял перед врагами, с таким вызовом смотрел индейцу в лицо, с такой силой пригибал его плечо, что у того перестал повиноваться язык. Оба других юма тоже вскочили с земли и стояли, застыв в оцепенении. Ножи были при них, копья и луки со стрелами лежали в сторонке, но этого оружия нам нечего было опасаться. Тут главный юма опомнился, отступил на шаг и спросил: