Сарантийская мозаика - [2]

Наконец, двери казарм раскрылись, и в предрассветном сумраке показались фигуры солдат. Валерий лишь дернул уголком губ, улыбкой это назвать было нельзя, и махнул рукой в сторону ипподрома.

* * *

На ипподроме должны были в тот день состояться гонки на колесницах. В прошлый раз Асторг из команды Синих выиграл последние четыре заезда. Сапожник Фотий, мастер по изготовлению сандалий, поставил такую сумму, которую не мог позволить себе проиграть, на то, что лучший возница Синих сегодня выиграет три первых заезда, что составит счастливую семерку. Вчера ночью Фотию снилось число двенадцать, а три заезда квадриг означало, что Асторг будет править двенадцатью лошадьми, а если сложить единицу и двойку числа двенадцать, снова получается тройка! Если бы вчера после обеда Фотий не увидел призрака на крыше колоннады напротив его мастерской, он был бы полностью уверен в выигрыше.

Он оставил жену и сына спящими в их комнате над мастерской и осторожно двинулся к ипподрому. Улицы города ночью опасны, он это знал точно. До восхода солнца было еще далеко. Белая ущербная луна на западе, над морем, плыла над башнями и куполами Императорского квартала. Фотий не мог платить за сидячее место каждый раз, когда приходил на гонки, не говоря уже о трибунах под навесом. А бесплатных мест для горожан было немного. Приходилось занимать их заранее.

Значительная толпа таких же, как он, желающих уже собралась на площади у смутно различимой в темноте каменной стены ипподрома. Само присутствие здесь взбудоражило Фотия и прогнало остатки сна. Он поспешно достал из сумки синюю тунику и натянул вместо обычной, коричневой. Быстрота и темнота помогли ему не подвергать испытанию стыдливость. Он присоединился к группе людей в таких же туниках. Это была его единственная уступка жене после того, как два года назад, во время особенно бурного летнего сезона, его избили болельщики Зеленых: теперь он не снимал неприметную одежду до тех пор, пока не окажется в относительной безопасности, среди «своих». Он поздоровался с некоторыми по имени и выслушал веселые приветствия. Кто-то протянул ему чашу дешевого вина, Фотий сделал глоток и передал ее дальше.

Мимо прошел «жучок», торгующий списком заездов на этот день и своими предсказаниями. Фотий не умел читать, поэтому не заинтересовался, хотя видел, как другие платили по два медных фолла за листок. На середине форума перед ипподромом уже занял место юродивый, полуобнаженный и дурно пахнущий, и начал произносить речь перед толпой о греховности ристаний. У этого человека был хороший голос, и он мог позабавить... если не стоять с подветренной стороны. Уличные торговцы уже продавали фиги, кандарийские дыни и жареных ягнят. Фотий взял с собой кусок сыра и немного хлеба из вчерашней порции. Все равно от волнения он не ощущал голода.

Неподалеку толпились небольшие группки Зеленых. Фотий не видел среди них стеклодува Паппиона, но знал, что он там. Он заключил пари с Паппионом. С приближением рассвета Фотий, как всегда, начал сомневаться, не поступил ли он безрассудно, побившись об заклад. Тот призрак, который он видел, среди бела дня...

Летняя ночь была приятной, с моря дул ветерок. Когда начнутся гонки, будет жарко. Общественные бани к середине дня заполнятся народом, и таверны тоже.

Фотий, продолжая думать о своем пари, спросил себя, не следовало ли ему по дороге сюда зайти на кладбище с табличкой, на которой написано заклятие против первого возничего Зеленых — Скортия. Вероятнее всего, именно он станет сегодня главным препятствием между Асторгом и его шансом одержать семь побед подряд. Он разбил плечо в прошлый раз, упав с колесницы, и не участвовал в тех гонках, когда Асторг в конце дня выиграл эти великолепные четыре заезда.

Фотия возмущало то, что темнокожий, почти безбородый новичок из пустынь Аммуза — или откуда он там родом — мог представлять угрозу его любимому Асторгу. Надо было все же купить ту табличку с заклятием, с досадой подумал сапожник. Два дня назад в притоне у доков зарезали одного из подмастерьев ткача, и его только что похоронили — идеальный шанс. Всем известно, что это придает проклятиям большую силу. Фотий решил, что если Асторга сегодня постигнет неудача, то винить ему следует лишь себя самого. Он понятия не имел, как заплатить Паппиону в случае проигрыша. Предпочитал об этом не думать, как и о слезах жены.

— Вперед, Синие! — внезапно крикнул он. Десяток человек рядом с ним с воодушевлением подхватили его крик.

— В задницу Синих! — раздался предсказуемый ответ со стороны противников.

— Среди Зеленых нет мужиков! — завопил в ответ стоящий рядом с Фотием человек. Стоящий в тени Фотий рассмеялся. Белая луна теперь скрылась за императорским дворцом. Наступал рассвет, Джад в своей колеснице поднимался на востоке, возвращаясь из путешествия сквозь тьму нижнего мира.

А позже начнут свой бег колесницы смертных во славу великого бога, и будет этот бег продолжаться весь летний день в священном городе Сарантии. И Синие, если будет на то воля Джада, одержат победу над проклятыми Зелеными, которые ничем не лучше варваров, или неверных бассанидов, или даже киндатов, как всем известно.