Сара Дейн - [62]

Он взглянул вниз, и этого мгновенного замешательства оказалось достаточно, чтобы она успела нагнуться и схватить кинжал раньше мужчины. Она присела с кинжалом в руке. Разъяренный, он снова замахнулся и ударил ее по лицу. Удар бросил ее на пол: она лежала на боку. Несколько секунд он смотрел на нее, потом упал на колено, пытаясь, пьяный, удержать равновесие, и оперся о пол одной рукой. Из этого положения он начал наклоняться вперед.

Она дала ему наклониться как можно ниже, а затем, как молния, увернулась, перекатилась на левый бок и изо всех сил вонзила заостренный кинжал ему в горло. Рот его раскрылся в тот момент, когда он осознал, что она делает.

Остекленело-изумленное выражение появилось в его глазах — смешанное выражение ужаса и неверия. Он судорожно ухватился за горло, пальцы его наткнулись на кинжал. Он дернул руку Сары, пытаясь разжать ее, но это движение только вогнало кинжал глубже. Хлынула кровь. Кровавый пузырек появился в углу его рта, а рука его безвольно соскользнула. Он медленно упал вперед, и кинжал вошел ему в горло по рукоятку.

Он нелепо навалился на нее, раскинув руки. Он был уже мертв, кровь струей вырывалась из его горла. Сара пыталась выбраться из-под него, наконец это ей удалось. Он лежал на спине, глаза были открыты, кинжал косо торчал из горла. Изящная серебряная рукоятка слабо светилась в ранних утренних лучах.

Сара отстранилась от него и с трудом стала подниматься на колени. Но на миг замерла и передернулась. Кровь этого человека была еще теплой на ее платье, груди и шее. Лицо ее саднило от боли, причиненной его ударами. Она взглянула на свои руки, потом на мертвеца. Ее затошнило.

Пока она стояла так на коленях, до нее донеслись из коридора звуки неверных шагов. Она подняла голову, слишком усталая, чтобы думать о том, кто это мог быть. Она ждала, и наконец фигура Джереми появилась в дверях. Она вздохнула с облегчением. При свете фонаря она заметила пот на его лбу и на верхней губе, но в глазах уже не было лихорадочного блеска. Он неуверенно покачивался, держась за дверной косяк.

— Сара… — сказал он, впервые назвав ее по имени.

— Джереми!

Она поползла к нему по полу.

Джереми пристально смотрел на нее через стол. Они были одни в кабинете. Она налила им обоим еще по бокалу бренди: руки ее дрожали, часть пролилась и потекла по краю стакана. Лампа стояла на полу и отбрасывала тень от стола вверх, на потолок. Лицо Сары искажали темные тени, ее спутанные волосы разметались по спине, кровь засохла на разорванном лифе платья, на груди и руках.

Она поднесла бокал к губам, прикусила стекло, чтобы унять дрожь. Потом она ухватила его обеими руками и осторожно поставила на стол.

— Больше мне нечего тебе сказать, — произнесла она глухо, отведя глаза. — Теперь тебе известно все, что будет передаваться из уст в уста по всей колонии через несколько дней. — Она опустила голову на сложенные руки. — Я это слышу… «Миссис Маклей, владея приемами обращения с ножом, как и подобает бывшей заключенной, убивает одного из собственных батраков». Или еще того хуже: «Одного из своих сообщников на „Джоржетте“. — Голова ее вдавилась в руки еще глубже, и она испустила тихий стон. — Ой, Джереми, как они станут смаковать это, все эти сплетницы! Наконец-то мне удалось оправдать их представление о себе как о шлюхе из придорожной таверны. Он меня так и назвал — шлюха!

— Сара! — Джереми наклонился вперед, при этом у него от боли закружилась голова.

Она подняла на него глаза:

— Тебе ведь тоже все равно. Ты от меня ничего иного не ожидал. Если бы ты посмел, ты бы тоже назвал меня шлюхой.

Он обеими руками ухватился за край стола, попытавшись встать.

— Если бы у меня были силы, я обошел бы вокруг стола и тряхнул тебя за подобные слова.

Она подняла брови.

— Ты хочешь сказать, что так обо мне не думал… с самого дня моей свадьбы? Попробуй сказать, что ты не считал Эндрю безумцем за решение жениться на мне.

После долгого молчания он медленно произнес:

— Я не отрицаю, что так думал когда-то. Но мои взгляды изменились. — Джереми перевел взгляд на мокрые круги, оставленные на столе бокалами. — Мое мнение изменили не последние несколько часов, — сказал он, — хотя, Бог свидетель, я обязан тебе своей жизнью — ни один из тех двоих не рискнул бы притащить меня сюда. — Он стал размазывать один из кругов пальцем. — Нет… перемена произошла раньше. Ни один человек в здравом рассудке не смог бы не восхищаться тобой все это время.

Она издала звук, который можно было истолковать по-разному.

Он быстро поднял на нее глаза.

— Я ревновал тебя, Сара, потому что Эндрю любит тебя. Мужчине, который надолго лишен женского общества, ничего иного не остается, как либо ненавидеть, либо любить ту единственную женщину, которая находится в пределах досягаемости. Я желал тебя, но не признавался в этом даже самому себе. Богу известно, насколько это понятно и естественно. Ты настолько красива, что ни один мужчина не отказался бы владеть тобою. Мы с Эндрю были друзьями до твоего появления. А потом меня разозлило, что ты действительно во всем такая, как он хвастал… деятельна, уравновешенна, умна… Ты никогда не жалуешься на ту жизнь, что приходится вести здесь, в Кинтайре. Ты никогда не говоришь о своем одиночестве. Я видел, как ты вынашивала ребенка вдали от общества других женщин, не подав виду, как тебе, наверное, было страшно. Я видел, как ты всегда была готова соответствовать все возрастающим требованиям Эндрю. И я видел, как все более необходимой для него ты становишься с каждым месяцем. Он был всего лишь мелким азартным игроком, когда покинул борт «Джоржетты». Он стал тем, кем есть сейчас, благодаря тебе.