Сара Дейн - [45]

Он не был совсем один в своих ночных бдениях у костра, найдя компанию в одном из надсмотрщиков, в ирландце Джереми Хогане, которого сослали за то, что он организовал довольно открыто набор рекрутов для Объединенных Ирландцев Тони Вульфа. Он был молод, всего двадцати шести лет, со сложением великана. В его ярких синих глазах все еще мелькала искорка смеха, которую не смог погасить корабль, привезший сюда ссыльных. Эндрю не принимал всерьез политических убеждений Джереми — он подтрунивал над ним, обрадованный подарку судьбы в лице этого человека. Они тихо беседовали в темноте, глаза их были устремлены на незнакомые звезды южного полушария. Шум реки доходил до них постоянно, как звук каких-то голосов. Эндрю практически ничего не удалось узнать из биографии собеседника, однако в нем несомненно наличествовали образование и воспитание. Джереми Хоган легко повествовал ему в тишине ночного лагеря безо всякого смущения о заветных мечтах в отношении земли, на которой они оба трудились.

Каждый день небольшая порция рома выдавалась ссыльным-батракам. За подобную плату эти люди были готовы работать, пока не свалятся с ног: никакая угроза наказания или порки не страшила их так, как обещание не выдавать ром. С невольным интересом Эндрю наблюдал, как они выстраивались в очередь за этим напитком, который служил для них единственным способом забвения. Глаза и руки их жадно стремились увидеть его и почувствовать. Он сознавал, что своим положением он обязан, скорее, тому рому, который привез на «Джоржетте», нежели тем привилегиям, которые обычно давались поселенцам. Ром был необходим, чтобы заставить этих людей работать, ром будет необходим, чтобы доставить Саре те небольшие удобства, которые способны скрасить эту жизнь. Он подсчитал свои запасы и понял, что они быстро тают. Было ясно, что их необходимо каким-то образом пополнить.

Сначала он осторожно нащупывал почву, но как только открылась возможность получить не только ром, но и прочие жизненно необходимые припасы, он ухватился за нее, не колеблясь. Он рискнул деньгами, которые уже вложил, полоской земли у Хоксбери, даже надеждой поскорее жениться на Саре — он поставил на карту все. Он играл холодно, спокойно, вполне осознавая величину ставки. Иногда он проигрывал, но чаще — выигрывал.

Он рассчитывал на офицеров Корпуса Нового Южного Уэльса. Со времени отплытия губернатора Филиппа Корпус стал главной правящей силой. Френсис Гроуз, вице-губернатор, горячий поклонник всего военного, был удивительно податлив в руках своих офицеров, которым по очереди предоставлялось право главенствовать и вести себя, подобно маленьким деспотам. Гражданские суды были упразднены как в Сиднее, так и в Парраматте, а совет присяжных из шести офицеров и военный судья вершили скорый суд как над своими собственными солдатами, над ссыльными, так и над немногими гражданскими лицами. Этот мир внезапно оказался под пятой военной элиты, и Эндрю нашел путь к ее сердцу с помощью колоды карт.

Его приняли прежде всего потому, что он служил в Ост-Индской компании. Хотя большинство из них презирало его за намерение жениться на ссыльной, они все же смотрели на него благосклонно поверх стола, уставленного бокалами и усыпанного картами. Он нашел здесь немало скучающих людей, готовых играть на что угодно: от пяти галлонов рома до талона на получение сковороды в лавке. Как только он удостоверился, что занял прочное место в их среде, он стал совершать частые поездки в Сидней и Парраматту с единственной целью предаться карточной игре в казармах.

«Ему чертовски везет!» — ворчали они, обескураженные, но продолжали играть, надеясь, что счастье может повернуться к ним. Если ему случалось проиграть, он тут же спокойно расплачивался и возвращался на следующий день, чтобы снова сесть за карты.

Играя, он ставил перед собой цель, которую не сразу удалось достичь. Ему не терпелось, но он ждал, пока долги его партнеров значительно вырастут, а затем предложил скостить их в обмен на право получить долги в торговом сообществе, которое они организовали. Эта монопольная система была проста: вице-губернатор позволил им, объединив кредиты, положенные на их счета в Англии, скупать весь груз американских кораблей, которые начали появляться в Порт-Джексоне; им разрешалось нанимать суда для собственных торговых целей и направлять их в Кейп и на Восток, Ни одна трансакция в колонии не совершалась без того, чтобы тот или иной член сообщества людей, одетых в красные мундиры, не получил бы своей выгоды. Бартерные возможности рома были выше всего остального, и он вливался в Новый Южный Уэльс все более мощной струей. Эндрю купил для себя право участвовать в ромовой монополии своей искусной карточной игрой. Его положение среди друзей по Корпусу становилось все прочнее, пока наконец даже высокомерный черноволосый Джон Макартур — глава торгового сообщества и самый честолюбивый и энергичный человек в колонии — не признал за ним право участвовать в разделе драгоценного груза. Как и остальные, Эндрю обменивал ром на услуги ссыльных, на продукты, на обувь, на строительный лес. Все это увозилось в глубь страны по неустроенному тракту, ведущему к Хоксбери; он отправлялся туда вместе с ними, довольный, и работал несколько недель подряд за двоих на расчистке участка. А затем, когда его запасы подходили к концу, он снова отправлялся назад, в казармы Сиднея и Парраматты.