Сапоги — лицо офицера - [7]

— Ну, товарищи, что я могу сделать? Мы получили приказ принять только минометчиков и гаубичников. Разве я виноват, что в штабе что-то напутали? Вы не ругайтесь, поймите, я здесь ни при чем… Мы даже накормить вас не сможем, вы не стоите на довольствии. Да где ж я вам деньги возьму, товарищи? У меня нет денег… Вы не ругайтесь, я знаю, что вы шахтеры, ругаться умеете… Прямо так и садитесь в поезд, без билетов, кто там их ночью проверять будет. А к утру прибудете в штаб дивизии, там должны разобраться…

Майору было неловко, он не знал, как реагировать на отборнейшую неслыханную им ругань. Он только просил. И уговорил-таки, ненужные лейтенанты согласились вернуться.

— Ну, устроим мы им там! — прощался Балу. — До встречи, ребята, в полку!

Минометчики втайне торжествовали — хоть их-то мучения кончились, хоть их-то никуда не гонят…

Два ряда двухэтажных кроватей, по два табурета возле каждой, портреты, на окнах занавески, молоденький солдат-дневальный у тумбочки у входа. Пол чисто вымыт.

Вошел, улыбаясь, вчерашний майор с черными зубами, чисто выбритый, в отглаженной с немыслимым умением гимнастерке, и два старших лейтенанта-артиллериста.

— Поздравляю с прибытием, товарищи лейтенанты! Как отдохнули? — громко поинтересовался майор.

Зубы у старших лейтенантов тоже были черными.

— Представляю ваших командиров взводов. У гаубичников — старший лейтенант Кукушкин. — Сутуловатый брюнет сделал шаг вперед и улыбнулся. — У минометчиков — старший лейтенант Рогозин. — Высокий крепыш важно кивнул. — Я — майор Назарян, назначен начальником сборов.

На лицах первой шеренги было написано внимание. Да и во второй слушали заинтересованно, хотя и шушукались.

— Должен сказать, свободного времени мало, программа очень насыщена. За два месяца вы должны изучить материальную часть, правила стрельбы, уставы, не забывая о строевой, политической и физической подготовке. В общем, вспомните все, чему вас учили в институте…

Рогозин серьезно и подолгу вглядывался в лица.

— Далее… Насчет еды. Командование решило — пока вы здесь, будете питаться по солдатским нормам. Сейчас на завтрак, а в 11.00 начало занятий. Вопросы после еды. Командиры взводов, приступайте!

Речь понравилась лейтенантам. Деловой, видно, человек. Как и положено в армии. Не успели приехать, а он уже все подготовил. Наконец-то бардак этот закончится.

— Все в сборе? — строго спросил старший лейтенант Рогозин. — Все вы, значит, лейтенанты и все минометчики?

— Мы такие же минометчики, как из моего хера дудка! — раздраженно откликнулся Батов, загорелый украинец с пышной прической. — Нашли кого призывать! Говно сраное…

— Почему вы допускаете нецензурные выражения в присутствии старшего по должности и по званию? — напыжился вдруг Рогозин.

— Ладно, старлей… — Батов смотрел в сторону. — Не горячись, все здесь свои…

— Попрошу обращаться ко мне на «вы», это всех касается! — Он оглядел строй. — Решение о вашем призыве было принято Министром обороны и не будем его обсуждать. Кстати, вы знакомы с приказом Министра, где говорится, что офицерам запрещается носить обручальные кольца? Придется снять!

— Вы ошибаетесь, старший лейтенант! — рассердился Гранин. — Министр запретил офицерам носить кольца в носу, а не обручальные! Как вы думаете, буду я его снимать, если уже восемь лет ношу… Если Министру это не нравится, пусть он и не носит!

— Строиться всем и в столовую! Сигнал на завтрак! — громко объявил майор Назарян.

Наискось, пересекая дорогу и обгоняя строй, к столовой рысцой бежало небольшое стадо странных животных — черных, худых и длинноногих.

— Свиньи! — удивились лейтенанты. — Гляньте на них, как борзые!

— Китайская порода, — засмеялся майор. — С полковой фермы. Привыкли уже, как сигнал, так вся компания бежит к столовой, поживиться, чем Бог послал…

Возвращались обозленные.

Черпак жидкой каши с томатной подливкой и кусочком свиного жира, два куска хлеба — черного и белого, три кубика сахара, маленькая, с ноготь, порция масла на каждого. Теплый чай со странным привкусом.

Ругаться начали еще в столовой.

— Да что они, рехнулись? Три дня ничего не жрали, а нам эту гадость суют! Если и обед такой будет, так пошли они на хер со своими солдатскими нормами!

Занятия начались, как положено, с лекции замполита полка.

Подтянутый подполковник вынул расческу, тщательно причесался и начал уверенно:

— Товарищи офицеры! Вы прибыли к нам, в Амурскую область, в то время, когда международная обстановка, как никогда, осложнена. Китайские руководители непрерывно нагнетают атмосферу напряженности, не останавливаются даже перед вооруженными провокациями… Кто, как не партия, делает все, чтобы не допустить войны, в то же время зорко бдя, не застали бы нас врасплох. Всякий агрессор должен получить немедленный и могучий отпор, а проще говоря — уничтожен… — Он порозовел, для убедительности помолчал, якобы унимая нахлынувшее волнение, мужественным голосом продолжал:

— Слово партии для советского военнослужащего высший закон, ибо наша армия партийна, это армия партии, вооруженной самой передовой, ленинской теорией…

По казарме бесшумно прохаживались два солдата, поправляли кровати, заправляли постели.